Могильные секреты
Шрифт:
Телефон Доминик Спектер прозвонил четыре раза, и только тогда мужской голос предложил оставить сообщение на французском и английском языке. Я оставила свое.
Когда я чистила зубы ниткой мой сотовый зазвонил. Это была госпожа Спектер.
Я спросила о Шанталь.
Прекрасно.
Я спросила о погоде в Монреале.
Тепло.
Очевидно, она была не в болтливом настроении.
— У меня всего один вопрос, госпожа Спектер.
— Oui? [57]
57
Да? (фр.)
— Откуда
— Mon Dieux. [58] Я должна подумать.
Я ждала.
— Шанталь увидела объявление в аптеке. Мы позвонили. Котята там все еще были, так что мы поехали и выбрали.
— Куда поехали?
— В какую-то конюшню. Там где держат лошадей.
— Около Гватемала-Сити?
— Да. Я не помню точное местоположение.
Я поблагодарила ее и повесила трубку.
Будет ли когда-нибудь конец всем тем ошибкам что я совершаю в этом деле? Какой я была идиоткой! Я все расскажу Райану, самой мне не справится.
58
О боже. (фр.)
В отстойнике «Параисо» на скелете была не шерсть Маршмеллоу. Это была шерсть его братика из того же помета. Животное с идентичной митохондриальной ДНК. Просто кошки из конюшни оставили свою шерсть на ее джинсах.
Андре Спектер не был убийцей. Просто похотливый мерзавец, который обманывал свою семью и легковерных девушек.
Я заснула с миллионом вопросов в голове.
Кто убил Патрисию Эдуардо?
Почему Диаз не хотел, чтобы я опознала труп?
Из-за чего Патрисия Эдуардо и доктор Цукерман ругались?
Сколько людей были ответственны за Чупан-Йа?
Кто стрелял в Молли и Карлоса?
Что Олли Нордстерн обнаружил? За что его убили?
Почему мы не смогли обнаружить этого?
К чему этот интерес к исследованию стволовых клеток?
Одни вопросы, и никаких ответов.
Спала я плохо.
Гальяно приехал ровно в восемь тридцать. К тому времени я выпила три чашки кофе и достаточно наговорилась по телефону, пока устраивала два места на стадионе «Ши». Он привез мне четвертую чашку.
Я коротко передала ему свой разговор с сеньорой Эдуардо и госпожой Спектер. Гальяно не выказал удивления. Хотя я, наверное, просто не увидела его за очками Дарта Вейдера.
— Один из его сотрудников был довольно откровенным, — сказал Гальяно. — Похоже на то, что Спектер бабник, но безопасный.
— Что произошло вчера вечером?
— Пера, должно быть, предупредила его. Он не показался.
В пятницу утром в клинике царила суета. По крайней мере дюжина женщин сидела на стульях, расставленных в приемной. Некоторые держали младенцев. Большинство были беременны. Другие были там, как раз чтобы избежать такого состояния.
Четыре
Гальяно подошел к регистратору и спросил где кабинет доктора Цукерман. Молодая женщина взглянула на него, блеснув очками. Ее глаза расширились, когда она видела значок.
— Un momento, por favor. [59]
Она быстро прошла в коридор справа от своего стола. Время шло. Женщины уставились на нас серьезными глазами. Дети рисовали, усиленно стараясь не выходить за линии.
Пять минут спустя регистраторша вернулась.
— Извините. Доктор Цукерман не может вас принять, — и она нервно махнула рукой на бригаду мамочек. — Как видите, сегодня у нас много пациентов.
Гальяно смотрел прямо ей в очки.
— Или доктор Цукерман выйдет сюда, сейчас, или мы идем туда.
59
Минуточку, пожалуйста. (исп.)
— Вы не можете войти в смотровую! — Это был почти вопль.
Гальяно развернул пластинку жевачки и положил ее в рот, не разрывая зрительного контакта.
Регистраторша глубоко вздохнула, взмахнула руками и пошла обратно.
Какой-то младенец заплакал. Мамочка подняла свою кофточку и сунула малышу сосок. Гальяно кивнул и улыбнулся. Мамочка развернула плечо, прикрываясь.
Дверь отлетела в сторону. В приемную ворвалась, как маленький поезд, доктор Цукерман. Это была толстая женщина с очень короткими невыразительно белого цвета волосами. Дома. При плохом освещении. С ножницами.
— Что, черт возьми, вы делаете?
Английский с акцентом. Думаю с австралийским.
Регистраторша спряталась за своим столом, завалившись на него грудью.
— Вы не можете приходить сюда, и травмировать моих пациентов…
— Мы будем травмировать их дальше, или вы предпочли бы побеседовать где-нибудь в приватном порядке? — Гальяно одарил доктора холодной улыбкой.
— Вы отказываетесь понимать, сэр. У меня нет на вас времени сегодня утром.
Гальяно достал из-под пиджака наручники и покачал ими перед ней.
Цукерман остолбенела.
Гальяно еще раз бряцнул.
— Это нелепо.
Цукерман развернулась и промаршировала в коридор. Мы последовали за ней мимо нескольких смотровых кабинетов. В парочке из них я заметила женщин, укрытых простынями и с задранными ногами. Не завидовала я этим женщинам.
Цукерман провела нас мимо кабинета с табличкой с ее именем, в комнату со стульями и телевизором. Я подумала, что здесь, наверное, смотрят учебное видео. «Советы для исследования вашей груди». «Успех ритмического метода». «Купание новорожденного».