Могильные секреты
Шрифт:
Комната была пуста и смертельно тиха.
— Доктор Ферейра?
Кто-то оставил рентгеновский снимок на светильнике. Флюоресцентный свет, просачивающийся сквозь пленку, создавал ощущение мерцания черно-белого телевизора. Металл и стекло холодно поблескивали.
Возле холодильника в дальней части комнаты стояла каталка и на ней лежал черный мешок. Выпуклости показывали, что внутри кто-то есть.
Еще один спазм. Перед глазами заплясали черные точки.
Наклонившись к столу,
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Точки растворились в воздухе. Тошнота отступила. Уже легче.
Тело возле холодильника, значит кто-то здесь работает.
— Доктор Ферейра?
Я потянулась за телефоном, но его не оказалось в кармане.
Черт!
Я что его потеряла? Забыла в номере? А когда я ушла из гостиницы?
Я взглянула на часы. Цифры я не разглядела.
Так не пойдет. Мне надо уходить. Я не в том состоянии, чтобы помогать им.
Помогать кому?
Уходить куда?
Где я? В этот момент я скорее почувствовала, чем услышала движение за спиной. Даже не звук, а так, колыхание воздуха.
И меня закружило.
В мозге взорвался целый фейерверк. Словно выстрел прошил меня от паха до горла.
Кто-то стоял в дверном проеме.
— Доктор Ферейра?
Я говорила или только подумала что сказала?
Фигура что-то держала в руках.
— Сеньор Диаз?
Никакого ответа.
— Доктор Цукерман?
Фигура оставалась неподвижной.
Я почувствовала, что мои руки скользят. Щека ударилась о металлический бортик каталки. Весь воздух из легких испарился. Пол полетел прямо мне в лицо.
Чернота.
Глава 29
Так сильно я никогда в своей жизни не мерзла.
Я лежала на обледенелом дне глубокого, темного водоема. Попробовала пошевелить руками, чтобы проверить чувствительность. Пальцы слушались плохо.
Я вздохнула.
Мертвая рыба. Морские водоросли. Глубина.
Я раскинула руки как ребенок, рисующий ангела на снегу.
Есть контакт. Провела руками по поверхности. Вертикальный бортик с закругленным краем.
Я ощупала его. Не лед. Меня окружал металл. В сознании забрезжило узнавание.
Я снова глубоко вздохнула.
Запах смерти и дезинфицирующего средства. Но пропорции нарушены — преобладал запах гниющей плоти.
Охлажденные трупы.
Мое сердце сжалось.
О, боже!
Я лежала на каталке в холодильнике в морге.
С мертвыми!
Боже мой!
Сколько времени я пробыла без сознания? Кто меня сюда затолкал?
Этот человек все еще здесь?
Я открыла глаза и приподняла голову.
Словно стеклянные осколки взорвались в моей голове. Живот скрутило спазмом.
Я
Тишина.
Поддтолкнула себя на локтях и моргнула.
Чернота кругом.
Я приняла более-менее сидячее положение, подождала немного. Шатает, но не тошнит.
Ноги совершенно не слушались. Пользуясь руками, я потянула лодыжки к себе и начала их массировать. Медленно, но чувствительность все-таки возвращалась.
Снова прислушалась к звукам снаружи холодильника.
Тишина.
Перекинув ноги через бортик, я оттолкнулась от каталки.
Однако колени были совсем неживыми и я кулем свалилась на пол. Боль прострелила левое запястье.
Черт!
Ухватившись правой рукой за колесо каталки, я встала на четвереньки, а затем и полностью поднялась на нетвердых ногах.
Еще одна каталка.
Я здесь была не в одиночестве.
На каталке лежал мешок. И он не был пуст.
Я отскочила от трупа. Во рту пересохло, сердце бешено застучало.
Отвернулась, споткнулась и двинула в направлении, как я думала, двери.
Господи боже, у них есть на внутренней стороне ручки? У этих дверей есть внутренние ручки? Пусть там окажется ручка на внутренней стороне!
Я открыла за свою жизнь тысячи холодильников и никогда не замечала этого.
Дрожа, я брела в темноте.
Пожалуйста!
Холодный твердый металл. Гладкий. Я прошла дальше, ощупывая.
Пожалуйста! Пусть там будет ручка!
Я чувствовала как слабею с каждой минутой. Во рту остался стойкий вкус желчи, все тело колотило от дрожи.
Годы, десятилетия, несколько тысячелетий спустя, моя рука наконец нащупала что-то.
Да!
Я нажала ручку и толкнула дверь. Она открылась с мягким свистом. Я выглянула.
На светильнике остался снимок. Размытые серые пятна внутренних органов и непрозрачных костей — мрачный портрет сущности человека.
Комната для вскрытия номер три, слабо освещенная.
На каталке позади меня, значит, недавний пациент третьей комнаты? Нас сюда привез один и тот же человек?
Оставив дверь приоткрытой, я побрела к каталке и расстегнула молнию на мешке. Луч света упал на одутловатые белые ноги.
Я повертела табличку на пальце ноги, пытаясь прочитать имя. Света было недостаточно, а буквы были мелкие.
Рам…
Буквы сливались воедино, словно пузыри на воде.
Моргнула.
Рами…
Нечетко.
Рамирес.
Гватемальский эквивалент Смита или Джонса.
Я прошла к другому краю каталки, расстегивая молнию до головы.
На меня смотрело призрачно-бледное лицо Марии Цукерман с отверстием в виде маленькой черной точки во лбу. Пятна темнели на ее одежде.