Шрифт:
«Город ночи, может, и смерти, но точно ночи».
«Поэтому душа не может стремиться к единению с Богом, не освободив себя от любви к сотворенным существам».
Поздняя зима и ранняя весна:
это тюрьма
эти столы
и стулья мертвых
и вот твоя судьба:
жить как листья
которые бегут крабами
по мостовой
между белых домов
ибо я могильщик
и в ночной белизне
наблюдавший однажды
как девушка и я
говорили
астрологии когда
снег сыпался вниз
цепляясь за темноту в
в молчаливом кричащем
белом перевернутом ужасе
падения в иссиня-черный
холодный смех
03.70 [1]
Действующие лица:
АННАБЕЛЛА ТОСКА
ЛИЛИЯ ВАЛИСЯК
1
Дата написания стихотворения Доном Нигро. Ниже – само стихотворение:
LATE WINTER AND EARLY SPRING
СЕЙДИ ПРИКОСОВИЧ
ОТЕЦ ЛЕО УИГГЛИ
ФРЭНК РУЗВЕЛЬТ
Декорация:
Армитейдж, маленький город в холмистой части восточного Огайо,1954-67 гг. Простая декорация представляет собой все места действия: справа от центра в глубине сцены – кухня дома священника, со столом и несколькими стульями; по центру в глубине сцены спальня с кроватью; слева от центра в глубине сцены кабинет ОТЦА УИГГЛИ, с книжными полками, письменным столом и стулом, и еще маленьким столом с шахматной доской и расставленными на ней фигурами, у столика два стула друг напротив друга; у сцены справа дверь в сарай могильщика, он же кладбищенский сторож, расположенным у церковного кладбища, рядом с дверью деревянная скамья. По центру у сцены – церковное кладбище с надгробьями и каменной скамьей. У сцены слева – крыльцо дома Прикосович, и диваном-качелями. Сарай и кладбище на уровне сцены, крыльцо, кухня и кабинет подняты на ступень-другую, спальня в глубине сцены по центру поднята еще на ступеньку. Стен нет, все места действия соединены друг с дружкой, чтобы актеры легко могли перемежать из одного места и времени в другое, не выходя из роли и не покидая сцену. Время и пространства плавно-подвижны. Нет разрывов между сценами и смены декораций.
(Уханье сов. Ночь. Тусклый лунный свет падает на АННАБЕЛЛУ, молодую девушку, сидящую на кровати, ЛИЛИЮ, женщину постарше, она на скамье у сарая, СЕЙДИ, ее сестру, она на диване-качелях на крыльце, и ФРЭНКА – он на скамье у кладбища. ОТЕЦ УИГГЛИ стоит у письменного стола в своем кабинете, в этот момент в тенях).
ЛИЛИЯ.
(ОТЕЦ УИГГЛИ зажигает лампу на столе).
СЕЙДИ. Прибитый к двери сарая, головой вниз, так Зеб Рикеттс сказал Элмо.
ЛИЛИЯ. Ходят слухи о призраке старухи, которая появлялся на кладбище по ночам.
(ОТЕЦ УИГГЛИ садится за письменный стол, выдвигает нижний ящик).
АННАБЕЛЛА. Благословенна Ты между женами.
СЕЙДИ. Ее звали Аннабелла Тоска.
(Отец Уиггли достает из нижнего ящика бутылку виски и стакан).
ЛИЛИЯ. За красоту лилий.
(ОТЕЦ УИГГЛИ наливает себе виски).
СЕЙДИ. Доктор Вольф сказал, что ладони были пробиты гвоздями.
АННАБЕЛЛА. И Благословен плод чрева Твоего, Иисус.
(ОТЕЦ УИГГЛИ пьет).
ЛИЛИЯ. Обиталище сов.
СЕЙДИ. Она была милой девушкой.
АННАБЕЛЛА. Святая Мария, Матерь Божья, молись за нас, грешных, ныне и в час нашей смерти.
(ОТЕЦ УИГГЛИ ставит стакан и смотрит на фотографию, которая стоит на письменном столе).
СЕЙДИ. Поздняя зима и ранняя весна.
ЛИЛИЯ. Он спустился в ад.
(Уханье сов).
СЕЙДИ (ФРЭНК начинает вырывать сорняки у надгробия). Не знаю, когда появился этот парень. В пятьдесят третьем? Пятьдесят четвертом? В тот год док Вольф вскрыл нарыв на заду Элмо. Отвратительный нарыв. Не знаю, что это было. От дока несло спиртным за милю. Он играл в шахматы с отцом Уиггли. Это я про дока. Элмо слишком туп, чтобы сыграть даже в «дурака». Пришел сюда, постучался в дверь. Я отправила его куда подальше… Знала, что от него одни неприятности… Он и пошел… По железнодорожным путям, мимо кирпичного завода, к католической церкви, сел там среди могил, принялся ухаживать за надгробиями. Так говорила миссис Потдорф. Юноша, похоже, был недоумком. Отец Уиггли увидел его из окна.
(ОТЕЦ УИГГЛИ идет к кладбищу, останавливается, смотрит на ФРЭНКА, работающего среди надгробий).
ОТЕЦ УИГГЛИ. Прошу извинить.
ФРЭНК. Все хорошо.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Могу я тебе чем-нибудь помочь?
ФРЭНК. Не знаю.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Ты не местный.
ФРЭНК. Да.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Здесь я знаю всех.
ФРЭНК. Понятно.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Это твоя семья?
ФРЭНК. Где?
ОТЕЦ УИГГЛИ. Надгробие, вокруг которого ты пропалываешь сорняки. Это твои родственники?
ФРЭНК. Не знаю.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Не твои родственники?
ФРЭНК. Нет.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Ты просто проходил мимо?
ФРЭНК. Не знаю.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Откуда ты приехал?
ФРЭНК. Из Польши.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Ты родился в Польше?
ФРЭНК. Оттуда я приехал.
ОТЕЦ УИГГЛИ. У тебя нет акцента.
ФРЭНК. У меня нет?
ОТЕЦ УИГГЛИ. Как тебя зовут?
ФРЭНК. Фрэнк.
ОТЕЦ УИГГЛИ. А дальше.
ФРЭНК. Дальше?
ОТЕЦ УИГГЛИ. Какая у тебя фамилия?
ФРЭНК. Рузвельт.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Ты – Фрэнк Рузвельт?
ФРЭНК. Да.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Тебя зовут Фрэнк Рузвельт?
ФРЭНК. Да.
ОТЕЦ УИГГЛИ. И ты из Польши?
ФРЭНК. Точно.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Не думаю я, что Рузвельт – польская фамилия.
ФРЭНК. Не польская.
ОТЕЦ УИГГЛИ. Тогда как тебя все-таки зовут?
ФРЭНК. Фрэнк.
(Пауза. Поют птицы).
ОТЕЦ УИГГЛИ. Почему ты здесь, Фрэнк?
ФРЭНК. Почему я здесь?
ОТЕЦ УИГГЛИ. Почему ты пришел сюда, на кладбище? Твоих людей здесь нет?