Могилы из розовых лепестков
Шрифт:
Он не ответил.
— Статический разряд не может поджечь кожу, — сказала я.
— Разве нет?
Я отрицательно покачала головой, всё время задаваясь вопросом, может ли это быть. Я вела себя нелепо. Конечно, это не могло быть так.
— Что ты сделал с мамой?
— Я ничего не сделал твоей матери, — сказал он.
— Ты лжёшь!
— Нет, Катори, я говорю тебе правду. Я ничего не сделал твоей матери. Я не подготовил её. Я ничего не знаю о бальзамировании
— Я так и знала!
Круз отвернулся, и я осталась пялиться на бледные изгибы его профиля.
— Почему я единственная, кто это видит? — спросила я.
Он снова посмотрел на меня.
— Потому что я посыпал пылью твою мать.
— Ты что?
— Я посыпал её магической пылью. Это создаёт иллюзию.
— Магической?
Моя кожа покрылась гусиной кожей, которая не была вызвана холодным воздухом.
— Твоя тётя увидела настоящее лицо твоей матери?
— Нет. Она видела косметику.
— А твои двоюродные братья?
— Я понятия не имею. Я их не спрашивала.
Но потом я поняла абсурдность нашего разговора и сжала губы.
Круз наблюдал за ожерельем, зажатым в моей руке.
— Подарок от Гвенельды?
Мой рот открылся.
— Ты знаешь Гвенельду?
— Я знаю о ней. Я ещё не имел удовольствия познакомиться с ней.
— Она сказала, что это защитит меня от…
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить её точные слова.
— От кого?
— На самом деле она мне не сказала.
— Она этого не сделала?
— Нет. У неё не было времени.
— Ты не против избавиться от него? — он спросил меня.
— Почему?
— Потому что, если ты этого не сделаешь, мне придётся уйти.
— Это было бы не так уж плохо.
— Это не очень хорошо.
— Почему я должна быть добра к тебе? И, кроме того, почему ожерелье заставило бы тебя уйти? У тебя смертельная аллергия на полудрагоценные камни или что-то в этом роде? — спросила я, больше в шутку, чем что-либо ещё.
— У меня аллергия не на камень, а на металл.
— У тебя аллергия на серебро? Ты что, вампир?
— Нет. Вампиров не существует.
— О, хорошо, потому что я уже начала думать, что схожу с ума.
— У меня аллергия на железо, — он наблюдал за мной, как бы оценивая мою реакцию. — Как и у всех фейри.
— Фейри? — прохрипела я.
Он улыбнулся, по-видимому, удивлённый недоверием, которое, должно быть, было написано на моём лице.
— Но ты выглядишь как человек, — сказала я.
— Фейри — это люди. Снаружи мы одинаковые, внутри мы немного другие.
— Другие в чём?
— У нас есть, эм… у нас есть силы.
— Типа
— Да. И это.
Круз поднял руку, которая начала светиться ещё белее. Внезапно голубое пламя вспыхнуло и метнулось по его ладони, заставляя холодный воздух пульсировать от тепла. Несмотря на то, что я не стояла близко к нему, я чувствовала жар от огня. Круз щёлкнул пальцами и погасил огонь.
— Некоторые так называемые волшебники тоже могут это делать, — сказала я, снова бросив взгляд на его лицо.
Мой мозг отчаянно пытался оставаться рациональным и отчаянно терпел неудачу.
— Я знаю, в это трудно поверить — в то, что магия существует, — но ты видела это своими глазами. Уже дважды. Почему ты не хочешь в это верить?
— Потому что в этом нет никакого смысла.
— Как и жизнь на этой планете, но мы приняли это.
— Жизнь здесь действительно имеет смысл. Есть гравитация, вода и…
— Посмотри на мои ноги.
Я ахнула. Они парили над снегом.
— Ты можешь… ты можешь летать?
— А теперь, пожалуйста, не могла бы ты избавиться от ожерелья?
Я сжала его крепче.
— Как ты мог подумать, что, увидев, как ты это делаешь, я успокоюсь?
Камень нагрелся в моей ладони. Хотя Гвен не сказала мне, от кого это защитит меня, Круз только что сказал. Признав, что он питал отвращение к железу, я сделала вывод, что ожерелье должно было защитить меня от него.
ГЛАВА 8. ТРУП
Я так крепко сжала ожерелье, что звенья цепочки впились в мою плоть.
— Ты ведь не из-за этого предлагал мне убрать колокольчики, не потому что их могло унести ветром, не так ли?
Круз вздохнул. Воздух, который он выпустил, вышел в виде небольшого облачка тумана, которое медленно рассеялось.
— Я не мог войти в твой дом через парадную дверь. Поскольку у вас нет задней двери, мне пришлось бы лезть через окно. Это выглядело бы странно, тебе не кажется?
— Значит, если я надену ожерелье, ты просто не сможешь подойти ко мне близко, верно? Ты ведь не умрёшь?
Он кивнул, поэтому я расправила ожерелье, подняла его и надела. Круз нахмурился.
— Что опал делает с тобой? — спросила я, когда кулон прижался к моей вздымающейся груди.
— Делает тебя невидимой для нас.
— Значит, ты не можешь видеть меня прямо сейчас?
— Мы можем видеть тебя. Мы просто не знаем, кто ты такая.
Время, как и его дыхание, казалось, остановилось.