Могу и в валенках
Шрифт:
– Амиран…. – и продолжала всхлипывать.
– Что с тобой, дорогая? – он обнял меня, приложив мою голову к своей груди и нежно проводя пальцами по моим волосам. Я не знала на тот момент, что Марьям рассказала все родителям, а родители Амирану, что я беременна. Но я боялась ему сказать об этом. Ведь у нас были планы на эту жизнь и уж точно планов на детей у нас не было пока.
– Все, мне лучше, я переволновалась очень.
Он обнял, меня прижал к себе.
– Амиран, давай останемся?
– Дарико, это не обсуждается, пошли!
Мы зашли во двор к родителям
– Амиран, сынок, уезжайте сейчас немедленно.
– Да, матушка, нас уже ждут, мы пришли попрощаться с вами. Где отец?
– Он в мастерской, сейчас я его позову.
Матушка только пошла, как из мастерской вышел отец Амирана. Он был очень добрым человеком и у него были золотые руки. Его все знали у нас как отменного столярного творца. Он и Амирана научил этому мастерству.
– Отец, мы уезжаем.
Отец обнял сына,
– Я знаю, мы разговаривали с Петро. Береги Дарико и себя, за нас с матерью не беспокойся.
Мы все обнялись.
– Пишите нам, хорошо?
– Да, мама, как доберемся, я сразу напишу.
– Все, счастливого вам пути!
Амиран взял меня за руку и мы поторопились домой за вещами.
Когда мы вернулись в мой родной дом, возле машины стояли отец со своим товарищем.
– Амиран, все чемоданы в машине.
Отец подошел к Амирану, достал из кармана сверток.
– Амиран, вот деньги и тут номер телефона Нико, он вам поможет с жильем в Петербурге.
Амиран взял сверток и положил его в карман.
– Дарико, прощайся с сестрой и матерью и в путь.
За ворота вышла мама с Марием. Я бросилась к маме, прижалась к ней так сильно, чтоб почувствовать на прощанье ее запах, ее нежные руки.
– Мама, родная моя, я не хочу уезжать.
Мама обняла меня и как в детстве нежно гладила своей теплой нежной рукой по спине и по волосам.
– Дарико, детка, я люблю тебя! Береги себя и пиши письма..
Мама заплакала, отчего мне стало еще больнее. Я смотрела в глаза матери так, будто в последний раз. К нам бросилась в объятья Марием.
– Сестренка любимая, обещай, что ты приедешь к нам?
– Хорошо, только береги себя!
Амиран подошел ко мне, взял за плечи.
– Дарико, нам пора.
– Нет, Амиран, оставь меня, прошу тебя!
Подошел отец и крепко обнял меня, я его била по спине крича.
– Почему ты так жесток ко мне? Отец, скажи?
Он меня гладил, еще сильнее прижимая и я его обняла крепко. Он взял мое лицо в свое большие ладони и со слезами на глазах, сказал:
– Дочка, обещай, что сбережешь себя? Я люблю тебя, моя девочка! – Папа, я тебя тоже люблю!
– Давай, нужно ехать! Амиран, сынок, – к нам подошел Амиран, взял меня за плечи и руки.
– Дарико, пошли.
Я шла к машине ничего не понимая, только жгучая давящая боль. В мыслях было одно: а что, если я их больше не увижу, не обниму и не услышу их голосов. Когда мы сели в машину, отец сразу пошел за ворота в дом и когда открыл ворота, наша машина тронулась, а и из ворот выбежал Бичеко.
– Бичеко, малыш мой…
Он бежал, лаял, пытаясь догнать нашу машину
Глава 5. Переезд в Санкт-Петербург
«Каждый конец означает новое начало.»
В Петербург мы прибыли утром рано, на перроне Витебского вокзала нас встретил Нико, папин товарищ, мужчина лет сорока худощавого телосложения. Когда мы были уже в Москве, мы сообщили ему о своем приезде, как нам велел мой отец. Мы погрузили чемоданы, сели в повозку и поехали вдоль каменных серых домов. Я смотрела по сторонам и у меня мурашки по коже бежали. За окном моросил мелкий дождик, мужчины и женщины куда-то все спешили, со своими черными зонтами. Мы ехали молча, каждый думал и восхищался по-своему. Так вот какая ты, Северная Венеция, культурная столица России, «окно в Европу», город над вольной Невой! Нас окружали большие, роскошные здания в западноевропейском стиле конца девятнадцатого века, я такие видела в папиной газете. Здания чередовались одно красивее другого, с византийскими куполами и очаровательными особняками. Мы остановились возле серого дома с огромной деревянной дверью в парадную.
– Мы приехали!
Амиран взял наши чемоданы и мы зашли в парадную. Она была светлая, с большими окнами. Мы поднялись на третий этаж, Нико открыл дверь, мы зашли. В квартире были огромные белые потолки и стены, по карнизам оформленные гипсовой лепниной. В гостиной было все увешано картинами с фигурой хмурого, плотного мужчины и пару портретов женщины, брюнетки в красном платье. В углу была буржуйка, рядом слева стояла корзина дров.
– Поживете пока тут, это квартира профессора, он на время уехал с семьей из страны. Поэтому живите пока здесь, потом подыщем вам комнату.
– Спасибо вам! – в один голос сказали мы с Амираном.
Амиран достал деньги, отсчитал нужную сумму и отдал Нико.
– Если что, звоните мне. Телефон у вас есть.
– Да, спасибо.
Амиран проводил Нико и закрыл за ним дверь.
Я села на обшитый красным бархатом диван, все было таким чужим и непривычным. Эта мебель, картины, чужие стены, все такое светлое, холодное, большое.
– Дарико?
Амиран подбежал ко мне подхватил, приподнял на руки и закружил по всей огромной комнате.
– Амиран, прекрати, ты меня уронишь! – смеясь сопротивлялась я. Какая бы печаль не жила сейчас в моем сердце, я радовалась, что мы добрались, и вот они мы, рядом друг с другом в большом городе.
– Дарико, мы в самом красивом городе мира. Наша мечта на один шаг осуществилась.
Он опустил меня на ноги, погладил пальцами по лицу и поцеловал.
– Ты счастлива? – в его глазах горел озорной огонёк радости.
– Да!
Я прижалась к нему, закрыла глаза и поблагодарила Бога за все то, что я имею на данный момент, хотя на душе была жгучая тоска по родным.