Могучий маг-универсал в школе заклинателей
Шрифт:
Но особый акцент Барашкин сделал на том, что вне зависимости от того, куда мы попадём в будущем, нам придётся защищать землю русскую от ракшасов. Якобы школа заклинателей для того и существует, чтобы подготовить нас к этому.
Сегодня уроков не планировалось, однако были другие важные дела.
Мы все под предводительством наставника отправились на медицинское обследование. К высокой двустворчатой двери кабинета уже выстроилась солидная очередь, и наша группа встала в конце.
Полтора часа тут проторчали. Я слушал болтовню ребят и жадно впитывал любую
Мещане и разночинцы дворян сторонились, и когда я попытался заговорить с группой ребят-простолюдинов, то сразу же почувствовал напряжение. Они не грубили в отличие от Аркадия, но и общались без особой охоты, отвечали с нежеланием, словно из-под палки, хотя друг с другом болтали легко и непринуждённо.
В общем, несмотря на красивые слова о равенстве, аристократы здесь были чуть ли не изгоями. Простолюдины нас не любили, да и не особо-то боялись, ведь если дворянин и попадал в подобное заведение, это значило, что у него нет ни связей, ни денег, ни силы.
Тут же возникли первые ссоры. Кто-то стал ругаться позади нас в очереди, но конфликт быстро прекратил наставник, расхаживающий по коридору и наблюдающий за учащимися, словно надзиратель в тюрьме.
И вот подошла наша с Жеребцовым очередь. В просторном медицинском кабинете стояли два стола с необычной аппаратурой, какую я прежде никогда не видел. Каждый такой аппарат состоял из железного ящика, утыканного проводами, монитора с выпуклым экраном и встроенной клавиатурой и монокуляра. Похоже, эти приборы служили для определения силы заклинателей.
За столами сидели люди в белых халатах, накинутых поверх зелёных мундиров. Нам с Жеребцовым велели раздеться до кальсон, после чего измерили рост и вес, а потом приказали встать напротив столов с аппаратами. Два сотрудника осмотрели нас через монокуляры, бегая пальцами по клавиатуре. Железный ящик с проводами распечатал какие-то бумаги.
Человек, осматривавший меня, медлил. Жеребцов уже освободился, а продолжал стоять напротив аппарата. Сотрудник дважды распечатывал бумаги, затем взял папку с моим личном делом и стал сверять с ним полученные данные.
— Что-то не так? — поинтересовался я.
— Возможно, тут допущена ошибка. В вашем личном деле совсем другие показатели.
— А в чём проблема? — я хотел подойти.
— Господин Ушаков, стойте на месте, — сотрудник посмотрел на меня недовольным взглядом. — Мы сами разберёмся.
— Я не могу посмотреть своё личное дело?
— Это не ко мне вопрос. Обратитесь в канцелярию. Сейчас нам некогда. Можете быть свободны. Скажите, что следующие двое заходили.
Похоже, прибор уловил некие изменения в структуре моего духовного тела. Узнать бы подробнее, как выглядят эти различия на бумагах, но мне их показывать отказались.
Духовное тело слабого мага походило на размытое пятно, а сильного — на твёрдый кристалл. Через подпространство я мог запросто определять это, а остальным приходилось
— Почему вас так долго держали? — полюбопытствовал Жеребцов, когда я вышел из кабинета.
— Да без понятия. Что у нас дальше по плану? Получать учебники? — спросил я.
— Кажется, да. Надо у Барашкина спросить.
Наставник сказал, где находится библиотека. Там тоже выстроилась очередь, но поменьше. Нам выдали стопку старых, потёртых книг, которые мы отнесли в общежитие, а потом я опять отправился на полигон в облюбованное место.
Сегодня никаких третьекурсников здесь не оказалось. Но я был готов к неприятностям. К тому же некоторый прогресс ощущался даже за эти два дня. Организм приспосабливался к новому духу, и управлять праэнергией становилось проще и быстрее.
Вернувшись в общежитие, я столкнулся в коридоре с Барашкиным. Он сказал, что меня хочет видеть заместитель директора по магической практике. Зачем? Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться.
Кабинет, куда меня отвёл наставник, находился рядом с медицинской комнатой. За массивным столом спиной к завешенному тяжёлыми шторами окну сидел толстый господин с длинными усами, переходящими в бакенбарды. Он был одет, как и прочие школьные чиновники, в зелёный двубортный мундир, на позолоченном воротнике которого находились знаки отличия.
Вячеславу, как и любому аристократу, сызмальства вдалбливали систему рангов и званий. К тому же он сталкивался с эти в гимназии, ведь преподаватели и начальство там тоже имели чины. На нашивках толстяка красовалось по три звезды. Значит, передо мной сидел надворный советник — чин седьмого класса. Обращаться к нему следовало… я прокрутил в памяти известные обращения, вспоминая, как именно.
— Добрый вечер, господ Ушаков, — поприветствовал меня заместитель. — Присаживайтесь. А вы, господин Барашкин, можете быть свободны.
— Добрый вечер… ваше высокоблагородие, — я сел на предложенное место.
Заместитель открыл папку с моим личным делом.
— Возникли некоторые несоответствия между вашими старыми данными и теми, которые мы получили сегодня. В личным деле сказано, что гимназию вы закончили с рангом «ученик», однако обследование показало у вас весьма развитую структуру духовного тела. Данному рангу она никак не соответствует, даже если учесть, что вы не имеете магического дара, что, кстати, тоже странно. Как вы это объясните?
Объяснение у меня имелось, но я же не скажу, что в это тело вселился дух человека из другого мира. А что-то сочинять мне просто не хотелось.
— У меня нет объяснений, ваше высокоблагородие, — ответил я.
— Но не могут же подобные изменения произойти незаметно для вас самого? В гимназии допустили ошибку? Или, возможно, с вами случилось нечто… неординарное, приведшее к скачку в развитии? Господин Ушаков, мне необходимы любые сведения, способные пролить свет на данный феномен.
— Не могу знать. В гимназии я считался слабым учеником. Можете отправить запрос, и там подтвердят, что никакой ошибки нет.