Могучий маг-универсал в школе заклинателей
Шрифт:
— Ну всё, сволочь, не уйдёшь! Будешь сопротивляться, я тебе кишки выпущу.
Мужчина молчал, злобно таращась то на Седова, то на меня.
— Сколько вас ещё? Говори сколько?! — требовал Седов. — Кто такие? Кто вас послал?
Я осмотрел местность вокруг нас через подпространство. Тут никого не оказалось, но где-то неподалёку продолжали стрелять. Что там происходит, понять было невозможно. Наверное, не всех противников я уничтожил.
— Ушаков, осмотрите лагерь и близлежащую территорию, — приказал Седов. — Ублюдки до сих пор где-то прячутся.
Выполняя приказ, я зашагал в направлении лагеря. Повсюду горела трава и валялись трупы людей — одни обугленные, другие без видимых повреждений. Огонь пришлось тушить энергетическим воздействием, чтобы не распространился, хотя выжечь дебри, возможно, было бы не так уж и плохо. Но это пусть люди Воротынского сами решают. Моя забота другая.
Добравшись до лагеря, я обнаружил, что многие палатки повалены, растоптаны, а между ними лежат трупы, изрешечённые пулями или изуродованные магическими атаками. Рваные животы и проломленные черепа говорили о том, что старателей убивали каменными снарядами и воздушными лезвиями.
Через подпространство я заметил несколько объектов — духовные тела людей, идущие сквозь тростниковую траву в сторону лаза. Было непонятно, кто они — свои или чужие. Своих уж точно не хотелось валить.
— Кто такие? — крикнул я.
— А ты кто? — спросили меня. — От Воротынских?
— Да.
Ответом стали выстрелы винтовок и прерывистое тарахтение пулемёта. Это лучше любых слов дало понять, что там — враги. Я стал создавать огонь, сжигая людей, что находились в траве. Запахло гарью, а воздух наполнился предсмертными воплями.
Несколько человек бросились наутёк, я побежал за ними сквозь горящую тростниковую траву и… заблудился. Никого вокруг не было, кроме жирных червей, о которых то и дело спотыкались мои ноги. Враг ушёл.
Немного поплутав, я всё же выбрался на ту самую поляну, откуда мы начали путь, но никакого лаза здесь не было. Через подпространство осмотрел местность и тоже никого не обнаружил. Над полем стояла мёртвая тишина.
Я вернулся к Седову и доложил обо всём, что видел. И про разорённый лагерь рассказал, и про отступление противника, и про закрытый лаз. Во втором вражеском отряде я уничтожил около десяти человек. Противник понёс серьёзные потери, но и старатели Воротынских — тоже.
— Да чтоб их ракшасы драли во все дыры! — злился Седов. — Проклятые ублюдки! Кучу людей положили и свалили! Ну мрази! Так, Ушаков, надо отвести пленника на первую площадку. Лаз, говорите, закрыт?
— Да.
— Ублюдки открывали его из другой точки. Надо ждать, пока наши откроют.
— Или враг.
— Не, после такого отпора они вряд ли сюда сунутся. Но если всё-таки попытаются зайти, вы знаете, что делать. У вас хорошо получается бить ублюдков. Ступайте к лазу и прихватите этого шаврика. Глаз с него не спускайте и смотрите, чтобы жив остался, понятно? Он нам нужен. Всё, сволочь, расскажет, когда его начнут по-настоящему допрашивать. А я приведу остальных.
Я пообещал, что не убью пленника, и повёл его к первой
— Садись на землю, — приказал я, когда мы добрались до первой площадки. — Попытаешься бежать, я тебе сделаю очень больно. Второй раз предупреждать не буду.
На меня исподлобья смотрел мужчина средних лет с белёсыми бровями и водянистыми, голубыми глазами. Его губы были сжаты, а ноздри раздувались. Но он держал гнев внутри, понимая, что со мной не сделает ничего.
— Заклинатель? — спросил я и, не получив ответа, добавил. — Говори, а то тебе все руки и ноги переломаю.
— Кинетик, — коротко ответил пленник.
— Кто такой? Фамилия!
— Не скажу ничего. Что хочешь, делай.
— Ты не представляешь, что с тобой будет, когда ты попадёшь к Воротынским? Лучше сразу всё говори.
— А сейчас я у кого? Ты не от Воротынских?
— Здесь я задаю вопросы. Отвечай! Кто такой?
— Зря на них работаешь, парень. Вижу, ты сильный. Но ты выбрал не ту сторону.
— Не тебе рассуждать об этом.
— Ты работаешь на тех, кто отвернулся от Государя нашего и предал истину Солнцеликого. Рано или поздно вас всех настигнет расплата. Но ты ещё можешь сделать правильный выбор.
Разговор показался мне в некоторой степени интересным, и я решил попробовать вывести пленника на чистую воду, уцепившись за его собственные слова.
— Правильный выбор, говоришь? И на кого я должен работать, чтобы сделать правильный выбор?
— Служить государю нашему — вот единственный правильный выбор. А не родам, поправшим престол.
— А ты служишь государю? — я присел на корточки и уставился в глаза пленника.
— Я служу Солнцеликому! — резко ответил пленник, и во взгляде его я увидел мрачную решимость.
Его будет сложно расколоть даже под пытками. Я не раз видел идейных, которые готовы были вынести любые испытания за свою веру. Впрочем, на деле он мог оказаться не таким стойким, если попадёт в правильные руки.
— Солнцеликому служишь… Очень интересно. Значит, Солнцеликий отдал приказ убить всех этих ни в чём не повинных людей?
— Каждому придётся выбрать сторону. Враги Его Императорского Величества будут повержены, им уготована тьма. Одумайся, пока не поздно.
Похоже, я разговаривал не просто с идейным человеком, а с настоящим фанатиком.
— Это ты одумайся и скажи, кто тебя отправил. Знаешь же, хуже будет.
— Тебе не избежать кары. Воротынские отринули власть Господа. Если ты на их стороне, тоже отправишься во тьму.
Лицо моего собеседника стало самодовольным, злорадным. Он словно видел в собственных мечтах, как нас, врагов императора, постигает ужасное наказание. А у меня вопросов становилось всё больше. Разве Воротынские — противники императора? Ни за что бы не подумал. Казалось, всё ровно наоборот. Иначе зачем им бороться с народниками в своей школе?