Мохнатый ребенок
Шрифт:
— Играет! Играет!
Все собрались посмотреть, как Марсик шевелит ушами и охотится «в положении лежа».
— Ладно, я пошла накрывать на стол, — сказала довольная мама.
Она носила тарелки и напевала:
Тита-дрита, тита-дрита, Шито-брито, шито-брито!— Маман, ты что — с ума сошла? — Гришка не очень
— Почему я сошла с ума? Просто мне хорошо. Понимаешь? Хо-ро-шо. Весело, — твердо сказала мама. — А ты лучше помоги на стол накрывать.
Гришка тоже стал носить тарелки, селедку и хлеб. Некоторые кусочки на тарелках он посчитал лишними, и они незаметно исчезали, не успевая попасть на стол. Поэтому скоро и Гришке стало хорошо. Он тоже запел:
— Марсик резиновый Трам-та-та-та-та С дырочкой в правом боку.— В левом боку, — поправила мама, и Гришка исправился:
— Марсик резиновый Трим-пи-пи-пи-пи С дырочкой в левом боку.— И Марсик — не резиновый, — снова прервала мама Гришкино пение.
Тогда Гришка предложил новый вариант:
— Марсик усатенький Трум-пу-пу-пу-ру-ру С дырочкой в левом боку.Мама вдруг неожиданно поддержала эти вариации:
— Марсик мохнатенький Трай-ла-ла-ла-ла С дырочкой в левом боку.И все вместе наперебой стали кричать:
— Марсик лохматенький… Марсик несчастненький… Марсик пушистенький… Марсик любименький…Петр Петрович приходил каждый день — делать Марсику уколы. Бегемотики и обезьянки из детской книжки обожали Айболита и готовы были завалить его кокосами и бананами.
Марсик в отличие от них не испытывал к Петру Петровичу ни малейшей благодарности и совершенно
Наконец наступил день, когда Петр Петрович пришел последний раз, снял Марсику швы и попрощался, пожелав коту полного выздоровления, а его хозяевам — удачи в делах. Пора было ехать в Москву. За день до отъезда Марсику удалось самостоятельно спуститься по лестнице со второго этажа. Он хромая приковылял к двери, уселся перед ней и стал проситься на улицу.
— Ну, уж нет! — строго сказала мама. — Куда ты, такой дырявый, собрался? Хочешь птичек насмешить? Твоя рана еще не до конца зажила. В нее может попасть грязь. Так что — сиди дома. А завтра в Москву поедем. В каменный мешок.
Мама, папа, Гришка и Костик вернулись в город. Выбритый бок Марсика стал постепенно зарастать. Сначала появился густой серый подшерсток. А потом — и обычная длинная шерсть. Только была она уже не бурого цвета, как весь Марсик, а седого. И второй бок у кота тоже поседел.
— Видишь, — говорил папа маме, — Марсик седеет. Мудреет, значит.
По зиме белое жабо Марсика стало быстро-быстро расти во все стороны, и к китайскому Новому году это было уже не жабо, а настоящая белая борода. С седыми боками и длинной белой бородой Марсик стал похож на кошачьего Деда Мороза. Марсик-Дед Мороз уже не воровал со стола салфеток и не выпалывал цветы на подоконнике. Но за птичками наблюдал все так же охотно.
Иногда он подходил к кому-нибудь и говорил: «Мяу!», что означало: «Давай поиграем!» Приходилось бегать за Марсиком и дергать за веревочку. Ведь настоящую кошачью жизнь, полную опасностей и приключений, Марсик мог вести только на даче. А до следующего лета было еще далеко.