Мои бедные железные нервы
Шрифт:
– И что мне теперь делать? – спросил я. – Возможно, стоит пройти у вас курс?
– Нет, нет, только не это! – торопливо сказал он. – Чтобы избавиться от вашего... э-э... комплекса, лучше всего на какое-то время уехать подальше от людей. Да, да! Конечно! Подальше от людей, и особенно от таких мест, как Нью-Йорк.
– Но куда? – поинтересовался я.
– Куда угодно, лишь бы подальше, – ответил он. И быстро добавил: – Подальше от людей, которые угрожают вашему "я" своими издевательскими
– Я сделаю это, доктор, – пообещал я. – Но лекарства! Все это меня потрясло, и я плохо себя чувствую.
Доктор Перкер на миг растерялся, но тут же полез в ящик стола.
– Да, да, конечно! Вот успокоительные таблетки.
Я поспешно сунул их в свой топливный бак. Страшно подумать, как близок я был к несчастью.
Впервые в жизни я почти завидовал Отхо. Ведь в его примитивном мозгу даже при всем желании комплексы возникнуть не могут.
2. Экспедиция на Плутон
По пути на Луну я ни словом не упомянул о своих бедах: не хотелось огорчать Кэрта. Я, правда, надеялся, что он сам заметит, как мне плохо, но ошибся. Вероятно, он был занят собственным делом в Правительстве.
Но когда мы вернулись в Лунную лабораторию, мои героические попытки скрыть болезнь разрушил Иик.
Он мой любимец. Это маленький лунный зверек из породы кремниевых телепатических недышащих существ, обитающих в самых глубоких пещерах и питающихся металлом. Малыш меня обожает.
Увидев меня, Иик с помощью телепатии сразу почуял неладное. Он вскарабкался ко мне на плечо, глянул на меня умными глазками и стал с неистовым беспокойством обнюхивать.
– Чем встревожен Иик? – спросил Кэрт. Разумеется, Отхо тут же выдал объяснение в своем стиле:
– Он, как всегда, голоден. Видимо, Грэг, улетая, забыл включить автоматическую кормушку.
– Иик огорчен, – сердито парировал я, – потому что беспокоится о моем здоровье больше, чем некоторые.
Они изумленно уставились на меня. Потом Кэрт сказал:
– О твоем ЗДОРОВЬЕ?
Я понял, что правду скрывать бесполезно. И рассказал о визите к доктору Перкеру, о психозах, которые он у меня обнаружил.
– Грэг с психозами? – закричал Отхо. – Вот это да! – И разразился смехом.
Его бессердечность так меня разозлила, что я, невзирая на недомогание, рванулся к нему, приучить к правильному отношению к больным.
Кэрт перестал улыбаться. Очевидно, понял, насколько плохи мои дела. Он шагнул между нами и сурово одернул Отхо.
– Замолчи, Отхо! Прошлый раз, когда ты рассердил Грэга, получились крупные неприятности. Если он говорит, что у него психозы, значит, так оно и есть. Лучше займись «Кометой».
Когда Отхо ушел, я почувствовал реакцию. Видимо, отрицательные эмоции мне вредны. Мне стало
– Спасибо, Кэрт. Я сяду, с твоего разрешения.
– Но ты же ни разу в жизни... – начал было он, он осекся. – Хорошо, только не в кресло. Этот верстак тебя выдержит.
Его лицо странно напряглось, будто он сдерживал свои чувства. Я понял, как глубоко он переживает.
– Не волнуйся, – попытался я его успокоить. – Просто такие психозы так действуют на нервную систему.
Саймон Райт, как всегда, молча и неподвижно парил в воздухе. Его холодные линзоподобные глаза изучали меня.
– Все это глупости, – резко произнес он неприятным металлическим голосом. – Я знаю твою психику лучше тебя. Мысль о том, что она может расстроиться, абсолютно нелепа.
Это в манере Саймона. Он очень умен, но, боюсь, недостаточно человечен.
– Не мешай мне, Саймон, – сказал Кэрт. – Грэг действительно расклеился.
Они вышли. Было очевидно, что по крайней мере капитан Футур глубоко обеспокоен. Это вселяло надежду.
Когда вернулся Отхо, чувствовалось, что даже он понял – тут не до смеха.
– Грэг, ты действительно выглядишь неважно. Я не заметил этого сразу, но теперь вижу.
Я не поверил его внезапной заботливости.
– Неужели?
– Да. Это видно по твоему лицу, – сказал он, качая головой.
– Мое лицо – сплошной металл, что на нем можно увидеть?
– Я говорю о глазах, – объяснил Отхо. – Они как-то потускнели, будто твои фотоэлектрические контуры разладились. И мне не нравится тембр твоего голоса.
Новость меня испугала. Я почувствовал себя еще хуже.
– Тебе следует защитить мозговые ячейки от ужасных перепадов температур, которым ты их подвергаешь, – напрямую сказал Отхо. – Знаю, что обычно жар и холод ничего для тебя не значат, но сейчас...
Он вышел и тут же вернулся с толстым одеялом.
– Вот, это подойдет. Давай я укутаю тебя, Грэг.
Он обмотал одеялом мою голову и плечи. Потом решил измерить температуру.
– Можно это сделать с помощью чувствительной термопары, введенной в твой топливный бак, – предложил он.
Меня, говоря по правде, тронула его забота.
– Не тревожься обо мне, Отхо, – сказал я слабо. – Это лишнее. Все пройдет, не убивайся.
– Забота о моем старом приятеле Грэге не может быть излишней, – настаивал он. – Как бы тебя развеселить? Сейчас попрошу Ууга повторить новый фокус.
Если мне и не хотелось кого-то видеть, так именно Ууга. Это метеоритная обезьяна, отвратительная астероидная тварь, обладающая ужасающей способностью принимать по желанию любую форму тела.
Но обижать его не хотелось, и я согласился. На свист Отхо явился Ууг – белый, маленький, круглый, как колобок, с пустыми выпученными глазами.