Мои часы идут иначе

Чехова Ольга В.

Не снизившийся уровень жизни заставляет меня задумываться - мне приходилось голодать, я знакома с нуждой и лишениями и выстояла в них, - а монотонность повседневной жизни, однообразие, при котором не отличишь один день от другого, то, чего я боялась всю свою жизнь, от чего меня избавляли мать и сестра и от чего я сама бежала в профессию, во все новые роли и дела.

Отказаться от этой "второй", подлинной для меня жизни - это то, на что я пока не могу решиться...

Я размышляю о себе и не предаюсь самообольщению: озлобленность делает человека жалким.

Итак,

в шестьдесят лет еще раз начинаю все сначала...

Я продаю свой дом в Кладове и переезжаю из Берлина в Мюнхен.

Прямо в центре баварской столицы открываю свой первый косметический салон.

Что у меня есть?

Знания в косметологии, почерпнутые в Германии и за границей приобретенные десятилетия назад и постоянно пополняемые; брюссельский диплом, диплом "Universitе de Beaut"* в Париже, слушание лекций в университетах Берлина и Мюнхена, обстоятельные беседы с известным русским биологом профессором доктором Богомольцем в Лондоне, который дал мне дополнительный толчок к поиску собственной рецептуры. Я поняла, что можно способствовать регенерации тела и его клеток не только с помощью нанесения различных органических субстанций. Пациент в любом случае должен оказывать последовательное и активное содействие в этом - например, с помощью шлаковыводящей диеты.

Кроме того, у меня немалый опыт практического лечения и консультаций: друзья и знакомые часто оказывались испытуемыми и "подопытными кроликами" для приготовленных мной собственноручно кремов и масок. Мой метод популярен и среди молодых людей, у которых возрастные проблемы с кожей. Не в последнюю очередь я "эксплуатирую" и саму себя, используя опыт женщины, которая постоянно находилась на глазах у публики и в силу этого должна была всегда хорошо выглядеть, неважно, насколько сильно кожа ее испорчена театральным гримом.

Вот все это и кое-что еще было у меня в багаже.

Таким образом, уже при подготовке своего мюнхенского салона я чувствую себя довольно уверенно. Мои косметологи, которые решаются верить мне, замечают, что "шефиня" разбирается в их ремесле.

Исходная база неплоха. Я заинтригованно жду первых дам, которые доверят мне заботу о своей коже.

Вместо них приходят двое господ весьма преклонного возраста.

Еще в вечер перед открытием они стоят перед дверьми.

Обескураженно я спрашиваю их, в каких услугах они нуждаются.

– Педикюр, - говорит один из них, и оба сияют, - но только сделанный вами, уважаемая госпожа, только лично вами.

Я записываю их на следующий день. Они сверхпунктуальны и с пунцовыми ушами восторгаются, словно влюбленные старшеклассники:

– Бог мой, мы так вас почитаем, что за сказочная актриса вы были...

Итак, пока оба они восторгаются моим "великим искусством" в прошлом, я вожусь с их ногами, что полностью отбивает мое обоняние на несколько дней.

Вот так заново и совершенно по-новому начинается моя карьера.

Но по счастью, приходят не только пожилые господа, для того чтобы им сделали педикюр. Приходят женщины разных возрастов и молодые девушки.

И

многие, очень многие идут не только ради косметики, но и со своими заботами.

У меня предостаточно возможностей пропагандировать свои взгляды на женщину: комплексная косметика нацелена "под кожу", она включает самопознание и самодисциплину. Кожа в большинстве случаев - зеркало личности.

Я выступаю за консервативную, а не за декоративную косметику. Юность нельзя вернуть ни операцией, ни тем более купить. Сохранить молодость в первую очередь можно, борясь против внутреннего и внешнего изнашивания организма. Леность, медлительность - враг молодости, как внешней, так и внутренней.

Не обувь следует чистить в первую очередь, а кожу, от нее зависят витальность и самоощущение: если она в порядке, то не играет роли, одеты вы в горностай или крашеную кошку.

"Тонкая духовная жизнь" так же мало повинна в увядании кожи, как и несправедливости судьбы. Конечно, существуют вещи сильнее воли и разума, но они не оправдывают слабость и безропотное смирение.

Не жизнь разочаровывает нас - это мы разочаровываем жизнь.

Озлобленность делает человека жалким...

Я живу в комнате позади салона. Рядом просторная кухня - моя лаборатория.

Здесь я смешиваю и экспериментирую со своими составами до поздней ночи после закрытия салона.

Из бывших коллег одним из первых меня посещает Хуберт фон Мейеринк.

Хубси деловито обследует все пробирки и горшочки, находит все "чертовски интересным" и неожиданно говорит:

– Мой двойной подбородок, дорогая Олинка, мой двойной подбородок...

– Что с ним?

– Как бы от него избавиться?

– Я уже избавилась...

– Ты ангел.

Хубси продолжает вынюхивать и без перехода констатирует:

– Зауэрбрух* прав.

Я не знаю, почему Мейеринк именно сейчас вспомнил о когда-то широко известном берлинском хирурге.

– Говорил ли он тебе, что от тебя исходит аромат березовых листьев и земляники?

– Говорил.

– Вот-вот. И ты не смогла лишить его удовольствия поковыряться в тебе.

Я с комичной серьезностью киваю:

– Ну кто бы его еще так порадовал...

– Фу, черт возьми, Олинка, - хитро улыбается Хубси, - что за черный юмор...

Он подтягивает к себе стул, садится, откидывается, сладостно зажмуривает глаза и елейно тянет:

– Приступай, моя голубка.

– К чему?

– К чему!..
– наигранно негодует он.
– К моему двойному подбородку, разумеется...

Через шесть лет по различным причинам я вынуждена отказаться от своего косметического салона: хозяин дома извещает, что ему необходимы помещения для собственных нужд. Другой район, в который я временно переезжаю, слишком шумный для меня и моих клиентов; несмотря на помощь трех работящих ассистенток, я уже не справляюсь с нагрузкой; и главная причина - спрос вырастает сверх всякой меры. Я привлекаю еще одного химика, который профессионально помогает мне в производстве разработанных и создании новых препаратов.