Мои? чужои? король
Шрифт:
Я почти не появлялась в эти два дня перед гостями и жителями замка, впрочем, в этом не было странности — каждый из проживающих в Сердце Ворона был полон хлопот. Мы чаще всего и прежде встречались обитателями только по вечерам. В одном огромном зале, объединенные не только совместной трапезой и теплом, но и душевными разговорами, музыкой и возлияниями.
Так что никто не заметил моей отстраненности — я никогда не становилась средоточием. А Эгиль предпочитал не замечать. Или он и прежде был столь равнодушен?
Да
Я знала, что он велик. Значит даже больше, чем всем казалось в долинах.
Я знала, как учащается его дыхание, когда он видит меня обнаженной.
Я помнила каждый его вздох, когда он добирался до пика удовольствия. И отмечала каждый его зовущий взгляд отпечатался в моей памяти.
Я знала, что он любит есть, сколько позволяет себе хмеля и как точны его удары, которые он наносит мечом.
Закрыв глаза я могла воспроизвести, как наяву, его горделивую посадку на коне или задумчивый перебор жил, когда он брал гигью.
Я даже могла вспомнить неуловимую улыбку…
Но то ли, что является сутью человека?
За прошедшее время, с тех пор как я сама приняла решение, что попробую составить с ним наше вопреки всему счастье, я уже вообразила одинокую фигуру, воина, который готов биться за то, чтобы просто чувствовать мои руки на своей шее. Который не ждет признания Одина, зато отбрасывает щит, чтобы шагнуть мне навстречу. Который стоит в крови и поту и готов биться за нас со всем миром…
Но мне ли не понимать… наше воображение что сон, который растворяется в свете, как только мы открываем глаза.
Мы с Дагом нашли каждый знак. И каждый сумели разгадать.
В той ли последовательности — не важно.
«Начало», «весна»
«Сведение», «вместе».
«Жизнь»
«Огонь»
«Жертва»
«Кровь»
«Переход», «смешение»
«Камень»
«Гибель», «тьма».
— Боги любят путать смертных, — ворчал Даг, коротко на меня поглядывая, когда мы пробираемся на самой высоте, там, где гуляет только лишь ледяной ветер… и двое сумасшедших, пожелавших разгадать все тайны на свою погибель. Он беспокоился за меня, мой охранитель…
То, что я чувствовала нутром, он чувствовал опытом.
Пришло время перемен, и они вовсе не связаны с будущим потеплением и обновлением.
— Боги или каменотесы, — продолжал мужчина, не дождавшись от меня ответа, — Вот и в самом деле, кому доверили столь странное дело? Может они и вовсе случайно…
Он замирает.
Увидел то, что я видела уже давно.
Стояла и молча смотрела на знак, «прячущийся» за выступом. Что-то, похожее на разорванный круг… почти.
— Десятый, — с некоторой опаской молвил охранитель, болтливый сегодня — видимо в противопоставление мне.
Он подошел, потрогал его, как и делал прежде, а затем предложил:
— Сходим
— Нет необходимости, — сказала совершенно спокойным голосом.
Вот только об это спокойствие шагнувший ко мне охранитель разбился на осколки, как зеркало…
— Кюна… — его голос был пропитан густым страхом.
— Идем.
— Вы знаете, что это за руна?
— Идем.
Я развернулась и решительно отправилась прочь.
Я знала, конечно, этот знак.
Слишком часто видела… на своей груди.
Клеймо чернокнижницы.
ГЛАВА 14
Я отстегиваю пряжку шерстяного платья, скидываю его и протыкаю свой палец острым концом массивного украшения, чтобы окропить кровью старые, отполированные кости. И только потом бросаю их и шепчу заклинания.
В моих руках — ключ к загадкам и бедам. На голове — заплетенные косы, которые удержат тень на расстоянии, вокруг — только тишина закатного времени и жар.
Я обращаюсь сразу ко всем богам и ни к кому. Ищу ответы на все вопросы. И не могу ни одного задать, только лишь смотрю на образовавшийся рисунок в попытке распознать будущее.
Колдуньи используют кости, чтобы найти пропавший скот, понять причину смерти или болезни, приблизиться к тому, чтобы стать частью жизненных оборотов. Колдуньи используют… я — почти нет. Я даже не помню, откуда они мне достались?
То ли старая Нья передала, то ли в родовой крепости кто оставил, но я старалась как можно реже обращаться к такому способу запутать свою жизнь — тем более, что некому было научить.
Но не бесполезно… Кости и то, что они являли, может и не давали ответов, зато позволяли поразмыслить над вопросами.
А это уже оказалось немало.
Потому и спряталась снова в библиотеке, чтобы всмотреться в причудливые фигуры, никем не потревоженная.
Кости смешались в руны, воспоминания обрамили вспыхнувшие в моей голове образы, а точки на плане замка обрели новые значения, сходясь в одной. И, пока солнце за закрытыми ставнями садилось, пламя жара становилось все выше, а гул в моей голове все громче, придавливая тело и сердце к холодным каменным плитам, забирая все силы…
Даг чувствует. Несмотря на запрет, отпирает таки дверь и со вздохом поднимает меня с пола, усаживает в кресло и дает горячий хмель. Где только нашел? Даг… снова единственный, кому я могу доверять. Не мужу ведь верить?
Этой ночью он любил меня молчаливо и с мрачной решимостью… Любил ли? Странное слово, которое всегда так хочется примерить на свою собственную жизнь, и всегда она оказывается не по размеру, будто божественный кожевенних сшил сапожок из разных, никак не соединяющихся кусочков, и припорошил их стеклянными осколками.