Мои двенадцать увольнений
Шрифт:
— Пошли обратно, а то начало пропустим.
Как можно пропустить начало концерта на полянке, уточнять не стала. Решила прилечь на пледик, пока шеф не решил меня опять как подушку использовать, но и в этот раз шеф умудрился примоститься к моему телу.
— Нервы полечили?
— Почти, — Андрео так и не открыла глаза, видимо, удобно ему на мне отдыхается.
— Все уже ушли.
— У нас пытаются отнять плед?
— Нет.
— Тогда лежим дальше.
Музыканты уже ушли, сопрано в платье с глубоким
— Андрей?
— Да?
— А в лечение входят водные процедуры?
— Нет.
— Тогда нам лучше свернуть плед и где-нибудь спрятаться.
Но не успели, дождь хлынул стеной. И вот зачем я только глаза открыла, так же хорошо все было до этого. Подскочили, до здания было недалеко, но все равно успели промокнуть, шеф больше, меня спас плед, а вот плед уже ничего не спасет.
Одежду высушенную, отглаженную принесли в номер.
— Когда поедем обратно?
— После ужина.
— Почему бы не раньше?
— Смысл? Доберемся, рабочий день уже закончен, приедем злые и голодные, и все лечение насмарку. А так отдохнем, поедим и сытые и спокойные разъедимся по домам. Согласны?
— Почти, я тогда не домой, а в гости заеду.
— В гости?
— Ага, тут подруга недалеко живет, да и Ромка. На такси доберусь.
— И завтра опоздаете?
— Нет, постараюсь приехать пораньше. Что закажем на ужин?
— Уже заказал.
«Главное, чтоб не штрудель, вторую порцию не выдержу».
— Тогда можно продолжать лечение, — закрыла глаза, вытянулась в кресле и погрузилась в полудрему.
«Рома, Рома, Рома, Рома встречает, Рома провожает, Рома советует, Рома советуется. Везде он. Ему она доверяет, не дергается от прикосновений, и сама прикасается нежно, ласково. Черт».
Злость возникла внезапно, ревность, вот уже меньше всего ожидал это чувство, раньше и чувствовать его не приходилось. Выдохнул. Сейчас она рядом и остальное не имеет значение. Не надо портить чудесный день лишними эмоциями.
Стук в дверь отвлек, официант принес ужин.
— Салат? — разочарование в голосе Николь было очаровательно.
— Легкий ужин, — подтрунивал немного.
— Очень легкий.
Ники без энтузиазма ковыряла вилкой разнообразную зелень в тарелке. Несколько листочков рукколы, тяжкий вдох, съела с таким видом, словно у нее сейчас начнут расти рога, и она незамедлительно превратится в козочку.
Официант принес следующие блюда. Шашлык из семги вдохновил Ники намного больше.
— Вина?
— Мне можно. А вы за рулем.
Налил себе воды.
«А может к черту машину, работу и ужин? Просто здесь и сейчас, и
Но телефон нарушил планы.
— Да? Ой, как хорошо, что позвонил, я тут недалеко, можно в гости? … Да, с ночевкой… Через двадцать минут? … Хорошо, да, на этот номер…Адрес скину.
— Сбегаете?
— Так рабочий день закончился, началось личное время. Через двадцать минут заберут, и вы от меня отдохнете.
— Не устал. Может, останешься?
— Нет. Уже пообещала свое общество другим. Славу вызвать?
— Сам в состоянии это сделать. А как же десерт?
— Обойдусь без него.
— Уверены?
Поднял крышку с блюда.
— Всего ложечку? А?
— Мороженое, ммм, одна ложечка слишком мало.
— Но за вами же еще не приехали, время есть.
— Искуситель.
— Ага.
— Позвонят.
Ники сдалась, вытянувшись в кресле с креманкой в руках, закрыв глаза, наслаждалась каждой ложечкой холодного совершенства. А я как когда-то давно, в уединенном отеле в горах, мог любоваться, пока она не видит.
Телефон, черт бы его побрал.
— Это ваш, — уточнила Ники, приоткрыв глаза и с сожалением поглядывая на почти пустую креманку.
Уж меньше всего ожидал звонок от него. Ответить пришлось, хочет встречи, что ж, встретимся.
— Что-то случилось?
— Ничего серьезного.
— Мне пора. Водитель уже ждет. Спасибо, вторая часть дня была просто чудесной.
Ники сделал книксен. А я театрально подставил щеку для поцелуя. Николеттка хохотнула и также театрально поцеловала.
— Беги. Только завтра не проспи.
Дверь за ее спиной закрылась быстро. Ерец всегда сбегала стремительно, словно за ней гналась стая волков или стадо надоедливых любовников. Звонок отвлек, и мысли вернулись в привычное русло, работа, многое надо обдумать. Но думать хотелось о Ники. Хотелось пойти за ней и узнать, к кому же она поехала с ночевкой. Заставлял себя думать о другом, к встрече надо быть готовым, даже если до нее еще полно времени.
Водитель открыл дверцу, удобно расположилась на заднем сиденье салона автомобиля, до дома двадцать минут езды. И все же день был хорошим, точней завершение. Но было одно маленькое «но» — его не должно было быть.
Когда все вокруг рушится, помни про субординацию, чти устав и делай что должно. Почти мантра впитанная с детства, слова отца, что помогали ему держаться, не спиться, не возненавидеть. И мне это помогало столько лет держаться, не обращать внимания на намеки, не брать в голову, что думают другие, идти дальше не останавливаясь, принимать решения и не сожалеть о них, уходить. Правила, что так хорошо помогали в двадцать, сейчас не давали пойти дальше. Только вот я не уверена, что хочу это «дальше».