Мои красные туфли

Меррил Лиана

– Я это запомню – на тот случай, если ты когда-нибудь придешь ко мне.

– Это было бы великолепно. – Эван одарил собеседницу той неотразимой улыбкой, которая, без сомнения, скрывала его подлую, злобную и коварную натуру.

– Ну же, Эван, ближе к делу. У меня просто нет времени на пустые разговоры. Так какое же все-таки отношение имеет Арлин Барлоу ко мне и моим красным туфлям?

– Нужно, чтобы ты озвучила документальный фильм о ней.

Работать с самим Иваном Грозным?! Разве такое возможно?!

– Неужели ты хочешь предложить

мне работу? Думаю, это просто злая шутка.

– В том-то и дело, что нет. – Он выглядел вполне серьезным. И говорил серьезно.

– Может быть, ты не в курсе, но дело в том, что, как правило, я продаю всякие сухие завтраки и прочие подобные глупости. А еще в мультфильмах моим голосом говорят червячки, букашки и мелкие инопланетяне. А вот в документальном кино я не работаю.

– Мне кажется, у тебя должно получиться просто здорово. – Он все еще выглядел серьезным.

– О, что это здесь происходит? Неужели ты сказал обо мне что-то хорошее? Или это плод моего воспаленного воображения? – Карли отодвинула пустую тарелку и принялась за горячий пирожок.

– Нет, я правда сказал то, что сказал. Больше того, ничуть в этом не сомневаюсь. – Слова прозвучали с угрожающей искренностью. Карли спросила себя, сколько парень продержится в роли. Очень уж она ему не подходила. – Я хочу, чтобы ты озвучила мой фильм.

Карли решительно покачала головой:

– Интуиция подсказывает, что я вовсе не была первой в списке. Что-то здесь не так.

В кабинке за спиной Эвана устроилась семейная пара с маленьким ребенком. Отец, сидя спиной к молодому человеку, держал малыша возле плеча и гладил его по спинке. А тот выглядел таким же рассерженным, какой чувствовала себя и Карли.

Эван глубоко вздохнул, но отвечать не спешил. Казалось, он взвешивает, что стоит говорить, а что – нет.

– Хорошо, буду честным. Действительно, я планировал другой вариант, но он не осуществился.

– Что, Джеймс Эрл Джонс оказался завален работой? Ну что же, я часто получаю роли именно таким образом.

Эван и малыш скорчили кислые гримасы почти одновременно.

– Все случилось немного иначе. Дело в том, что я уже записал текст, но результат оказался совсем не тот, который нужен. Его голос звучит фальшиво. Мне кажется, что у женщины должно получиться лучше.

– Но здесь масса женщин, которые могут это сделать. – Карли разговаривала с ребенком: так казалось легче.

– Могут, но не так хорошо, как ты. Карли покачала головой:

– Нет, я этим заниматься не буду. С той минуты, как мы впервые встретились, ты изо всех сил стараешься выставить меня в самом нелепом свете. И вдруг предлагаешь озвучить свой фильм, причем заявляешь, что лучше меня это не сможет сделать никто. Не верю и никогда не поверю.

– Ну раз так, давай оставим прошлое в прошлом и начнем все заново, – великодушно предложил Эван. – На какие бы мысли ни навели тебя мои слова и действия, я ни разу не поставил под сомнение твой талант. У тебя получится просто великолепно.

Он

уже почти умолял, но Карли и этого было мало. Возможно, упади этот красавец на колени и изобрази достойную «Оскара» сцену, она согласилась бы рассмотреть предложение. Начать он мог с лобзания ног, а потом пришло бы время орального секса. Младенец явно был согласен: он смерил затылок Эвана сердитым и презрительным взглядом.

– Правильно, – поддержала Карли малыша. Всегда приятно иметь союзника.

– У тебя просто великолепный голос, и, честно говоря, мне кажется, что он пропадает впустую. А здесь есть шанс сделать что-то настоящее…

Карли метнула в соперника молнию – поверх солнечных очков.

Эван опомнился и попытался смягчить формулировку:

– Вернее, возможность написать в резюме что-то совсем другое. Ты профессионал, а именно такой человек мне необходим.

– Множество женщин с удовольствием сделают это. Могу прямо сейчас назвать полдюжины имен.

– Так, как сделаешь это ты, не сделает больше никто.

– Это ты уже говорил.

– Никто не способен держаться так свободно и естественно.

– А, понимаю. Шантаж. – Карли сделала глоток колы и остро почувствовала, как шипучий напиток направляется к желудку. – Я бесплатно озвучиваю твой фильм и взамен получаю собственные туфли. Номер не пройдет, даже и не надейся. Профсоюз такого не допустит, мой агент тоже этого не допустит, а я сама и подавно этого не допущу. Все, конец истории.

– Только не говори, пожалуйста, что ты получила гонорар за ту социальную рекламу, в которой убеждала подбирать и сдавать в приюты потерявшихся животных.

– Разумеется, нет! Но это же социальная реклама. Приюты не располагают средствами на подобные расходы. Я отказалась от гонорара, как это делают и все остальные… – Она вдруг все поняла и не договорила фразу.

– Это вполне понятно и справедливо.

– Черт побери! – Глаза не могли выдать ее смятения, однако это сделали губы. – Куинн не собирается отказываться от причитающихся ему комиссионных, а я не собираюсь его об этом просить.

– Уладить все мелочи не составит труда.

– Нет, – резко и громко произнесла Карли. Проходивший мимо столика официант с кофейником в руках решил, что она разговаривает с ним, и сменил направление.

– Почему же?

– Потому.

Эван глубоко вздохнул и посмотрел на собеседницу так, как смотрел только во время первой встречи. Во взгляде явно читались энергия и призыв.

– И все-таки подумай, – произнес он голосом, моментально наполнившим весь ресторан и всю Карли, до самых пяток. Желание его было огромным, непреодолимым – об этом говорило все, начиная с властного, почти пожирающего взгляда, пронзавшего ее глаза сквозь темные стекла очков, до напряженного дыхания и даже позы: он нетерпеливо наклонился, словно пытаясь преодолеть разделяющий барьер стола. Больше всего он сейчас напоминал норовистого быка, который того и гляди сорвется с цепи.