Мои любимые преступнички
Шрифт:
— Встаньте! И пообещайте мне больше никогда себя не унижать!
Теперь я по-настоящему испугалась. Лучше бы он убил нас сразу, чем этот суровый взгляд. Ноги в коньках нас не слушались, руки дрожали, но мы очень быстро поднялись.
— Снимите, пожалуйста, коньки и куртки! — продолжал Кэрн, немного смягчившись.
Мы, не задумываясь, выполнили его команду. Куртки бросили прямо на траву, сняли коньки и остались стоять босиком, ожидая его следующих указаний. Он дотронулся
— Что с ним? — взволнованно спросила я.
— Все в порядке! — спокойным ласковым голосом ответил Кэрн, — ему нужно немного расслабиться.
Кэрн отпустил его руку и дотронулся до моей. Это было необыкновенное ощущение. Мягкое приятное тепло окутывало мою ладонь. Никогда не испытывала ничего подобного. Мне казалось, ещё мгновение, и я взлечу от счастья. Что он с нами делает? Проводит какие-то эксперименты?
— Это не совсем эксперименты, — ответил Кэрн, словно опять угадав мои мысли.
Он убрал руку, и мне даже стало немного грустно без его волшебного тепла.
— Вы просите наказания, но почему вы считаете, что именно я имею право судить вас?
— Кэрн, вы президент страны, — робко произнес Вилли, — и то, что я сделал с туннелем…
— Вилли, мы плохо сделали туннель, он бы развалился итак! Колонны толком не закрепили, стены еле держались. Но дело не в этом, вам нужно наказание, потому что иначе вы чувствуете себя преступниками. И что бы я не говорил, вы не сможете простить самих себя.
Он улыбнулся, а мы смотрели на него с волнением. Даже Лутте молчал, ожидая решения Кэрна.
— Я помогу вам! Наказание будет, но совсем не такое, как вы ожидаете. Тюрьмы и казни, — это не ко мне! Есть кое-что более страшное.
Мы нервно переглядывались. Сейчас объявят приговор и решится наша судьба!
— Вилли, вы будете снова участвовать в выборах и вы возглавите Кернию!
Вилли совсем побледнел, он усилием воли выдавливал из себя каждое слово:
— Я приму любую участь!
— Я тоже! — пробормотала я.
Любые испытания даже самые сложные, мы должны проходить вместе.
В глазах Кэрна читалось сожаление, грусть, сочувствие. Странно, неужели мы так плохо выглядим?
Лутте почему-то безумолку хохотал. Наконец он запел оперным голосом:
— Несчастные преступнички не смеют возразить,
На каторгу пожалуйста, а можно и казнить!
Запуганные зайчики, настолько виноваты,
Что даже президентами готовы стать ребята!
Глава 63
Лутте издевался над нами, как мог, но мы действительно
Кэрн встретился взглядом с Вилли, и оба замерли. Муж был словно заворожен. И я даже немного испугалась за него. Наступила полная тишина, птицы резко прервали песни, Лутте тихо уселся на траву и задумчиво наблюдал за любопытным зрелищем. Мне казалось, что даже травинки затаились в безмолвном ожидании. Я не понимала, что происходит, но не смела прервать это странное действие. Кэрн сейчас обладал полной властью. И природа, и мы и даже Лутте, — все с волнением ждали, сами не зная чего. Наконец Кэрн улыбнулся Вилли:
— Ваши глаза, мысли и чувства полны слез. Я уважаю ваш выбор, Вилли! Нельзя стать правителем насильно!
Муж, услышав эти слова, засиял. Если бы Кэрн сейчас позволил бы нам унижаться, мы бы, наверно, оба бросились целовать его ноги. Но мы оба помнили его суровый взгляд, и пожалуй он был самым страшным наказанием. Если он еще раз посмотрит на меня так, у меня разорвется сердце. Тот взгляд в туннеле, и это строгое лицо, когда мы упали перед ним на колени….нет, я сойду с ума… Или уже сошла?
— Алла! — ласково позвал меня Кэрн, и я постаралась ему улыбнуться.
Он смотрел на меня, и тот страшный день в туннеле отдалялся все дальше. Я утопала в его нежном взгляде и мягком бархатном голосе. Как будто это совсем другой человек, а тот монстр не имеет к нему никакого отношения!
Глаза Кэрна вдруг стали печальными, но все равно теплыми:
— Я тоже виноват перед вами! Простите меня, и поверьте я больше никогда не посмею вас обидеть!
Вилли растерянно молчал, и я не знала, что сказать.
Это же мы устроили погром в туннеле! Почему, почему он извиняется? Неужели он так ничего и не понял?
Лутте опять расхохотался и на ходу придумал очередной язвительный стишок:
— Нет виноватых среди вас, ребятки,
Во всем виновны лишь мои молятки!
Я говорил им: "Плохо есть перчатки",
Но ваша оказалась слишком сладкой.
Он достал из кармана брюк коробку, и приоткрыл ее. Там копошились десятки крохотных синих насекомых. Опять эта моль! Как же мне не хотелось ее сейчас видеть.