Мои любимые преступнички
Шрифт:
— Каким образом? — удивился Гин.
— Ну…., - Кэрн немного замялся, — если ты попробуешь сделать что-то нехорошее, ему придется тебя укусить, после этого ты не сможешь двигаться, но останешься в сознании. Больно не будет, это я обещаю.
— Зачем он мне нужен?! — взорвался Гин, — вы издеваетесь надо мной, Кэрн?
— Да, не переживай ты так, я тебя освобожу, сразу как только
Кэрн протянул ему паука. Но тот отшатнулся от него.
Похоже, расплата пришла и к Гину, но глаза Кэрна смотрели на него с теплом.
— Не надо так волноваться, Гин, этот паучок поживет у тебя только до тех пор, пока ты сам не захочешь отказаться от плохих поступков.
— Да, что вы понимаете в плохих поступках, Кэрн? Почему вы считаете, чо вправе учить меня уму разуму?
— Гин, а ты вправе запугивать керинчан?
Бывший преступник вдруг превратился в малыша, которого строго наказали родители. Он с надеждой посмотрел на президента.
— Кэрн, пожалуйста, отпустите меня в другую страну, и не надо никаких пауков. Обещаю, я никогда больше не потревожу ни ваш покой, ни покой других керинчан.
Я почувствовала, что Кэрну стало жаль его. Да, мне и самой было тяжело. Наверное, на месте Кэрна я бы все ему простила.
— Гин, мне трудно тебе доверять, — ответил Кэрн, — в тебе заключена огромная сила, ты способен устроить переворот в другой стране, захватить власть и потом с огромной армией ворваться в Кернию.
Гин с ужасом посмотрел на Кэрна:
— Я не чудовище! Поверьте мне!
Кэрн закрыл глаза и сел на песок. Он напряженно о чем-то думал, а мы не смели ему мешать. Даже Гин тихо ждал.
Наконец президент поднялся с песка:
— Нет, Гин, я не могу тебя сейчас отпустить. Ты и сам себя не знаешь. Если я выполню твою просьбу, то ты заставишь страдать тысячи людей. Пока ты останешься здесь. Докажи нам всем, что мы можем тебе доверять, и, пожалуйста, возьми паучка.
Сейчас Гин просто не мог сопротивляться Кэрну. Взгляд президента стал настолько строгим, что ослушаться его было просто невозможно.
Гин взял паука. Тот с наслаждением заполз на его ладонь и остановился, словно ожидая дальнейших указаний.
Кэрн посмотрел
— А вы отдыхайте сколько вам хочется, ну а потом займемся туннелем, — он улыбнулся и ласково добавил, — спокойной ночи, теперь вас действительно никто не потревожит.
Кэрн быстро исчез за деревьями. А Гин еще долго смотрел ему вслед, словно надеясь, что тот вернется и заберёт своего паука обратно.
— А если я убью это безобразное насекомое? — закричал он, но дотронуться до паука не решился.
Маленькое чёрное существо спокойно вило небольшую паутину вокруг пальца Гина.
Тот с обидой посмотрел на нас, как будто это мы виноваты, что Кэрн выбрал для него такое наказание. Мне и самой было не по себе. Я думала, что Кэрн не способен так поступить, хотя однажды он ведь выгнал нас из Кернии… Но с другой стороны, Гин перестарался. Даже терпение нашего президента не бесконечно. А что если Кэрн когда-нибудь вручит такого паука нам? От этих мыслей волосы встали дыбом, руки задрожали, я еле держалась на ногах.
Вилли обнял меня:
— Что с тобой, Аллочка, ты совсем бледная? Тебе нехорошо?
— Нет, — пробормотала я, мне не хотелось озвучивать мужу свои мысли, — просто устала.
— Все будет хорошо! — уверенно заявил мне Вилли, — мы дома, и нам больше нечего бояться.
— Да….нечего…., - подтвердила я и крепко сжала его руку.
На море поднялась небольшая волна и вынесла на берег Лутте.
— Алла, Вилли! — радостно воскликнул он, — не хотите искупаться?
— Мы немного устали, — ответил Вилли, — давай завтра.
Лутте поднялся с песка, с его плавок текла вода, но это его нисколько не смущало, переодеваться он не спешил, гораздо важнее было продекламировать нам свой новый "шедевр":
— Мои любимые преступнички — как два счастливых голубка,
Бывают разные отступнички, иных ведёт не та рука,
На вас смотрю я с умилением, нет судей хуже нас самих,
Любую боль и унижения терпеть нам легче от других.