Мои неотразимые гадюки. Книга 1
Шрифт:
– Ты не слишком удивился, узнав во мне манипулятора, – припомнил Дон, когда с этой часть допроса было покончено. – Вы ещё не забыли о нас?
– В Императорском тайном совете должность координатора-ликвидатора не упразднена, – порадовал его действительно ценной информацией Эспе-Нуас.
– Чем он занимается?
– Координирует усилие штатных и внештатных сотрудников службы безопасности по розыску информации о манипуляторах и щупах. Организует их ликвидацию.
– Вот урод! – выпалила Лэти. – Найду, самолично мозги вырву!
– Где ты понахваталась этой вульгарщины? – искренно поразился Дон закидонам весьма
– У Лэйры, – ехидно просветили его. – Не у местных же.
– И много этот ваш координатор-ликвидатор находит щупов? – вернулся Дон к насущному.
– Доступа к информации нет, – напомнили манипулятору, что тот имеет дело не с государственным деятелем, а обычным подпольным дельцом.
– А манипуляторов? – опять встряла Лэти.
– Тем более, – отмахнулся Дон. – Эспе-Нуас, тебе известно имя этого ликвидатора?
– Эспе-Аэгл. Правитель округа Аэгл.
– Целый правитель? У вас что, в ходу подобное совмещение абсолютно разных должностей?
– Эспе-Аэгл входит в круг особо приближённых к императору армов высшего командного состава.
– Что он за человек?
– Доступа к информации нет.
– Кто наиболее близок к самому Эспе-Аэглу?
– Доступа к информации нет.
– А слухи?
– У Эспе-Аэгла нет известных по слухам приближённых.
– Даже так? А семья-то у него…
Договорить Дон не успел. Лицо Эспе-Нуаса исказила жуткая гримаса. Глаза выпучились. Заторможенное тело прошили конвульсии. Он не орал, как все прежние клиенты щупов – сдох молча, откинув голову на сидушку кресла. Дон глубоко вдохнул, выдохнул и осведомился, повернувшись к распахнутой двери:
– Ну, и что? Обязательно было истерить?
В дверной проём было видно, как в сторону кабинета ковыляла Лэйра. Лицо – сплошная жуть. Паксая, поддерживая её под руку, гневливо морщила лоб, выгибала брови и кривила губы. Подруга достала её до последнего вздоха агонизирующего взаимопонимания. Ещё в самом начале допроса арма блок защиты системы принялся долбить Дона докладами о состоянии Лэйры. Задолбал в пять минут, и он просто-напросто заблокировал доступ «системника» к собственной персоне. А что такого? В случае аварийной ситуации «барбос» снесёт эту блокаду, активизируя манипулятора на решительные действия. Постоянный же обстрел мозга всякой чепухой выматывает почище всего прочего.
Нет, ну надо же: стоило в первый раз блокировать «системник», как тут же тебя покарали. И кто? Женщина, которую жизнь приучила ходить лишь выверенными дорожками.
– Психопатка, – буркнул Дон себе под нос и спихнул фыркнувшую Лэти с кресла: – Всё! Цирк сгорел. Нехрен тут рассиживаться.
Он поднялся, потянулся. И потопал навстречу остывающему щупу, в прекрасных глазах которого уже намечались первые проблески извинений.
Нет худа без добра, ибо добра в этом доме видимо-невидимо. Понятно, что парадные мундиры с кринолинами в рюшах они хапать не стали. Но отменное бельё, отличные мужские рубахи – в том числе и на девчонок – обувь с прочим всяким набрали с запасом. И в рекордные сроки – нужно было убираться из дома, являвшегося для городка пупом земли. Им ещё повезло, что притащив товар, хозяин дома – тот ухарь в кабинете, который сдох без разговоров – удалил из дома максимальное число потенциальных болтунов. А может, их тут и прежде было негусто: бизнес-то весьма опасный.
Коней
Следующие дни пролетели в скачке с привалами, в которых нуждались не путешественники, а их транспорт. Даже не в скачке, а монотонной рысце по паршивым дорогам между редкими поселениями, куда девчонки не совались. Дон скоренько закупал продукты, овёс, ячмень, и двигали дальше. Вокруг царило нечто более привычное со времён первого детства: смешанные леса средней полосы России. Холмов становилось всё больше. И всё чаще они походили на небольшие горы. А на горизонте уже поднимались подлинные горы – природный щит юга от степняков.
Наступил момент, когда до очередного поселения они тащились двое суток. Дон сообразил, что дальше им, скорей всего, не светит запасаться кормом для лошадей. В село ввалились всей компанией, поразив аборигенов богатством и красотой обветренных усталых девичьих мордашек. Как ни странно, на них никто не покушался – даже сторонились, правильно полагая всё необычное опасным. Просьбу немного подержать у себя лошадей выполнили охотно, чуть не рухнув всем селом в обморок при виде золота.
Ещё в дороге Дон сделал вклад основной части капитала в землю – нашлось подходящее приметное местечко. Так что вывернутые – после оплаты постоя лошадей – пустые карманы путников селян убедили: убивать их не за что. Дескать, пускай идут себе своей дорогой – авось их в горах сожрут. Тогда до кучи к золоту присоединятся и лошадки. Эти намерения более прочего гарантировали, что уход за транспортом будет надлежащий.
Оставался последний горный участок пути к обещанной дедом военной базе. Девчонки мужественно взвалили на плечи рюкзаки, основной поклажей которых было масло для ламп, хлеб, сухари, соль и немного сушёных овощей. Всё остальное в обрез: по одеялу на рыло, нищенский запас одежды и скупой арсенал оружия.
– Надеюсь, это того стоит, – проворчала Лэйра, покидая село, где вслед им стучали костяшками пальцев по лбу.
Традиции крутить пальцами у виска здесь не завели.
– Ещё не поздно повернуть назад, – в тысячный раз честно предложил Дон, прислушиваясь к редким докладам «ищейки».
Здесь для неё почти не было работы. Как и для остальных псов из псарни манипулятора.
– Ну, уж нет! – протянула Лэйра не без вызова. – Я не собираюсь воевать за свою жизнь до самой старости. Лично мне нужен такой оплот, такая твердыня, чтобы ни одна сволочь не подкопалась. Ради этого я готова надорвать ни один пупок.
– Можешь присовокупить к ним мои, – поддержала её Паксая.
– И мои! – бодренько прощебетала Лэти и чихнула.
– Будь здорова, – хором пожелали ей целых три сильных, упёртых родных человека.