Мои палачи (СИ
Шрифт:
И тут в голову приходит другая идея, краше прежней. Убираю телефон и встаю из-за стола.
— Я поехала, дела. Кстати. Ребенок не от Артура, — делаю паузу, вешаю сумку на плечо. — Но вы обе этого человека знаете. Близко. Угадайте, кто отец.
Глава 46
Мою руки. Смотрю в зеркало. Сегодня мне купили тушь для ресниц.
Повышение отца Марины празднуем в санатории, и сослуживцы, и семья, и друзья, и по такому поводу Артур разрешил немного подкраситься. И это даже смешно,
Как Кощей над златом чахнет.
Он ждёт снаружи.
Сушу руки. Выхожу в общую уборную, и тут же ныряю обратно, услышав голос Насти.
— Шикарная обстановка, — щебечет она. — Хотела перед ужином обновить с Андреем кровать, но он куда-то удрал.
По плиточному полу стучат две пары каблуков, останавливаются у большого зеркала.
Слежу за ними в щелку.
Они возятся с салфетками, поправляют макияж.
Стою и жду, когда уберутся. Игнорирую тонны сообщений, что завалили мой телефон и не снимаю трубку, здорово, однако, их зацепило, паникуют не по-детски.
— Вдруг Андрей твой с Юлей, — нервно хихикает Марина. — Ты ее видела? Они вроде приехали.
— Давай Артуру скажем? — Настя гремит косметичкой. — Про беременность.
— Нет. Сначала у нее узнаем. Правда это или нет. И если да, то кто.
— Скорее всего, твой.
— Может, твой.
— Мой Андрей не предлагал Артуру добавить денег. Когда тот заикнулся, что хочет купить ресторан для Юлечки. Кстати, после этого ты как раз и подбила меня на аферу. Так что, если ребенок и есть, он от Алана.
Они включают воду. Напрягаю слух и не замечаю, что наваливаюсь на дверь. Она распахивается, я торопливо тяну ручку к себе и с грохотом запираюсь.
Они там замолкают, и я остаюсь без подробностей. Хотя, они и так наговорили достаточно.
Блин. Кажется, им слышно, с какой силой у меня сердце брякает в ушах. Снаружи о чем-то тихо шушукаются. Быстро стучат каблуки, хлопает дверь.
Заторможенно приглаживаю волосы. Вот как. Про ресторан в подарок они давно знали, гораздо раньше меня. И Марине не понравилось, что ее муж хочет денег добавить?
И всё?
Дверь хлопает ещё раз, снова каблуки, голоса, уже незнакомые.
Выхожу из кабинки. Качаю головой.
Наверное, нет, дело не в деньгах. А в самом отношении, заботе о жене брата. И это ясно, сама бы вряд ли радовалась, если бы Артур кидался пачками бабосиков в мою подругу, когда его брату захотелось купить ей работу.
Но выдумывать гадости? Почему нельзя было сказать мне.
Ах, да. Юля, мне не нравится, что мой муж излишне к тебе внимателен. Не приходи больше на семейные ужины, а лучше начни изменять своему, чтобы он тебя возненавидел и развелся, и не маячь перед глазами.
Выхожу
— Артур, я просто спросила, куда она делась, — возмущается Настя.
— А я тебе просто ответил, — он подталкивает ее по коридору, — что не надо околачиваться возле моей жены.
Стою в проходе, как швейцар и придерживаю двери дамского сортира, мимо меня снуют разодетые женщины, я наблюдаю за представлением.
— Артур, ты на себя много берешь, — Марина перехватывает его руку, — не поняла, ты нам с подругой запрещаешь общаться?
— С подругой? — его краткий смешок, словно карканье, летит ей в лицо. — Знаешь, Марина. Есть у меня один знакомый. На презентации встретились. Мужик в девяностые крутым бандитом был, потом срок отмотал, бизнесом занялся, хорошо развернулся.
— При чем тут?
— Так вот он со старыми корешами любит субботники в бане устраивать. А кореша тоже не из простых, ну, поняла, да? Могу наводочку дать. И вас, двух пизд*болок, туда с завязанными глазами за волосы притащат. И пох°й им будет, кому ты потом побежишь жаловаться.
Ахает тётка в муслиновом платье, дефилирующая по коридору.
— Мужчина, вы в приличном месте находитесь! — она прижимает к груди сумочку.
— Ты… — Марина осекается, за локоть хватает Настю. — Он спятил, пойдем. Больной.
Неотрывно смотрю на его высокую фигуру в строгом костюме, и на миг мне кажется, что всё у нас будет хорошо, и я вовсе не должна никуда бежать, зачем?
Он оборачивается, тянет мне руку, приглашая. Подхожу к нему, переплетаю наши пальцы.
— Зачем их запугиваешь?
— Заебли.
Шагаем в зал и я, поддавшись порыву, говорю:
— Мы могли бы попробовать вместе переехать. И начать заново.
— Ты хочешь? — он идёт и рассматривает свои блестящие туфли. — Или ты боишься, что не устоишь. Как тогда на дороге.
Вздрагиваю, и едва удерживаюсь, чтобы не выдернуть руку.
Значит, он все таки заметил. Нас с Аланом в машине, и что мы не сидели. Может, заметил, что целовались.
И, может, он прав. Мне сложно стоять, когда напирают все трое, каждый упёрся рогом, и никто не хочет видеть, что я заблудилась в трёх соснах.
Подходим к столу и здороваемся. Собрались почти все. Садимся и улыбаемся. У Насти с Мариной смешные лица.
Обе, не сговариваясь, косятся на Артура, поджали губы.
— Приступим, — потираю ладошки и загребаю в тарелку еды.
Звенят разговоры, тосты, поднимаются бокалы. Когда подают шашлык, кладу себе сразу два кусочка.
Смотрю на Артура. Он не ест, лишь пьёт и, вообще, не участвует в празднике, но всей семьёй засветиться на торжестве у такого почетного человека — это, по словам Олли — делает честь.