Мои собаки (сборник)
Шрифт:
Дым не любит маленьких детей, считает их глупой шумной мелюзгой. Да и подростков не жалует, признает только Вовку, нашего московского соседа, но уж слишком нещадно палило солнце, да и мы проголодались так, что у меня в животе бурчало и пело, а у Дыма урчало и гудело. К тому же, Дым уловил запах какой-то еды и гавкнул два раза, что означало — Причаливать!
Как известно, команды капитана выполняются беспрекословно, и я развернул лодку.
На острове обосновались три семьи и четверо или пятеро детей — я так и не посчитал точно, поскольку шкеты без устали носились взад-вперед; все они были в надувных жилетах — понятно, на случай,
Когда мы уткнулись в берег, детвора гоняла на поляне мяч, но увидев Дыма, малыши подбежали к воде и с пылким любопытством уставились на моего друга.
Дым презрительно фыркнул и сразу направился к навесу, где стоял стол с лавками и на полках «железо»: ведра, котелки, кастрюли.
— Это наша кухня, — торжественно возвестил кто-то из туристов. — Мы здесь уже две недели. Устроились основательно, как Робинзон.
— Мы каждое лето здесь проводим отпуск, — мягко сообщила одна из туристок. — Лучше мест не бывает. Грибы, ягоды, чистая вода, чистый воздух — что еще надо для отдыха! Этот остров, как мечта. Останавливайтесь здесь, вон рядом свободная полянка.
— Понимаете, у нас другая мечта, — вежливо, чтобы не обидеть гостеприимных Робинзонов, сказал я. — Мы искатели приключений и долго на одном месте не задерживаемся. Мы боремся с трудностями, которые нам посылает судьба. Доказываем судьбе, что не пропадем в любых обстоятельствах. Мой друг железный парень и я еще сохранил кое-какие силы.
Дальше я рассказал о нашем крушении и потерях — дал понять, что наш путь до их острова не был усыпан розами. Робинзоны охали и ахали, а Робинзонята даже всплакнули, когда я упомянул о нечистой силе и комарах.
— Нечистой силы здесь нет точно, — убеждали нас островитяне. — И комаров почти нет. Здесь сосны и продувает. Оставайтесь!
Дым недовольно забурчал и я перевел значение его бурчаний — Остаться мы никак не можем, нас ждут великие приключения, а вот, с вашего разрешения, на часик задержимся, чтобы приготовить легкий завтрак и для этого одолжите нам котелок.
Робинзоны оказались инженерами из Великих Лук. Они не только подарили нам кастрюлю, но и накормили ухой и жареной картошкой с грибами, да еще напоили меня чаем, а Дыму предложили конфеты, от которых он решительно отказался. В общем, легкий завтрак обернулся роскошным обедом; и что немаловажно, пока мы набивали себя, одна из женщин подшила наш спальник, а другая — жилетку Дыма.
Поблагодарив наших благодетелей, мы спустились к байдарке и некоторое время сидели около нее, не в силах продолжать плавание. Сидели в тени деревьев, поглаживали раздувшиеся животы и икали. Сквозь кусты за нами наблюдала малышня.
— …Какие глаза! Какие уши! — слышалось из-за листвы.
Разумеется, эти восторги относились не ко мне, а к Дыму. Меня ребята и не замечали. Я был для них всего лишь приложением к главному герою, великовозрастным — да что там! — попросту старым матросом, который за всю жизнь так и не смог подняться выше должности рулевого.
Шушуканье ребят раздражало Дыма, несколько раз он предупредительно кашлянул в их строну, потом не выдержал, забрался в байдарку и, ударив лапой по «палубе», подал мне сигнал — Пора!
Перед нашим отплытием, одна из женщин протянула мне свои кеды.
— Их можно привязать, как шлепанцы. Какая-никакая обувь. У меня есть еще ботинки.
Я с благодарностью отказался от такого королевского подарка.
Что замечательно в туристах, любителях
В самом деле, ну что за радость весь день валятся на пляже, объедаться фруктами, а по вечерам смотреть телевизор или играть в шашки?! То ли дело на реке, где за каждой излучиной неизвестность, новые пейзажи, новые приключения, новые встречи с людьми. Встречи, когда незнакомые люди сразу становятся друзьями. А, как известно, лучшее в жизни человека — его дружба с другими людьми.
Только жаль, что эти случайные встречи быстротечны — одни туристы идут вниз по реке, другие вверх, у одних отпуск кончается, у других только начинается, одни хотят побывать во многих местах, другим достаточно и одного озера. Случается, не успеют люди познакомиться, как им надо расставаться. И бывает, они больше не встречаются никогда, поскольку живут в разных городах. От этого немного грустно, ведь все хорошее хочется продлить подольше. Ну, в общем, эти встречи, как праздники, которые всегда кажется проходят слишком быстро.
Глава девятнадцатая. Поисковый отряд «Память». Ссора с Дымом
Прежде чем начать эту главу, сделаю небольшое отступление.
Вокруг нас немало героических людей. О них редко пишут в газетах или не пишут вообще. Еще реже их показывают по телевидению — как правило, не показывают вовсе. Тем не менее, эти люди настоящие герои. Просто совершая героические поступки, они не требуют наград, не бьют себя в грудь и не кричат, какие они необыкновенные. Как всякое истинное добро, их поступки тихие, незаметные, а сами они люди скромные.
Ну что за геройство, если вы, к примеру, подарили детскому саду свои книжки, которые вам больше не нужны?! Или совсем мелочь — помогли старушке донести тяжелую сумку, а потом об этом хвастаетесь на каждом перекрестке?! Получается, вы не столько думали о малышах и старушке, сколько о себе. То есть, сделали доброе дело, только чтобы прославиться.
А настоящие герои не думают о славе. Настоящие герои это пожарные, которые идут в огонь и спасают людей или прыгают с парашютами в тайгу и тушат горящий лес. Бесспорно, герои полярники, которые постоянно работают а тяжелых условиях, в мороз и пургу. Герои — врачи, которые на оленях и лошадях в любую погоду едут в отдаленные поселки к больному. Да что перечислять! Полно героев. Но что примечательно — все эти люди не считают себя героями; они говорят, что просто добросовестно выполняют свою работу, и что на их месте так поступил бы любой.
С настоящими героями мы с Дымом познакомились на третий день нашего путешествия.
После острова Робинзонов, миновав и другие острова на озере, мы вошли в извилистую, как растянутая пружина, и жутко заросшую протоку. В ней проторчали больше часа, пока она не влилась в другое озеро — без островов и гораздо длиннее предыдущего — оно заканчивалось где-то у горизонта. По берегам озера тянулся смешанный лес. Местами то слева, то справа лес редел, открывая луга и дальние деревни; к ним от озера петляли тропы.