Мои уродства меня украшают
Шрифт:
— Костромской, ты хоть понимаешь, что после увиденного ты просто обязан на мне жениться? — говорю очень серьёзным тоном, смотря на красного как помидор парня.
— Почему сразу я! Это ты дверь тут открыла, а я просто мимо проходил! — вона как оправдывается.
— И ты жениться не хочешь, что вам мужикам не нравится-то? Ну, сисек нет, но за то попа то какая, и ноги ничего! Или хочешь сказать, что нет? — Подергала ножками, хотя они сейчас, наверное, грязные, я же босиком домой позавчера прошла.
— Д-да, н-нет,
Он даже заикаться начал, не зная, как ответить на мой вопрос. Кто же знал, что моя голая туша способна делать людей почти заиками, которые и двух слов связать не могут. Да, шикарная способность, только применений у нее маловато.
— Ты чего вообще пришел? — спрашиваю мрачно.
— Там это, парни из полицаев интересовались, как ты. Говорили, их главный страшен в гневе, их самых тоже наказали, лишили стипендии и на дежурства дополнительные до конца учебы заставили ходить.
— Да что ты говоришь, — не удерживаюсь от иронии в голосе, пока разматываю руку и показываю конечность в засохшей крови, — дежурства и лишение стипендии… Какие же страшные наказания, по сравнению с моим, правда?
С обрубка торчит кость, кости обычно первыми отрастают, сейчас кость торчит на сантиметр выше отрубленной плоти. Где-то еще месяца два-три рука будет болеть, кажется, такое состояние называется фантомной болью. Части тела уже нет, или ещё нет, но я продолжаю ее чувствовать. Зрелище не для слабонервных, вот и Костромской позеленел мордой лица и убежал в сторону туалета. Женского, правда, судя по крикам и мату, но ему так и надо.
— Дверь! — стону, в который раз проклиная уже эту деталь интерьера.
В этот раз никто не приходит поглазеть на меня, так что приходится подняться с кровати и по стеночке к двери подойти. Как-то хреново мне, голова кружится, тело обессилено. Неужто так сильно растратила свои силы, когда с магом боролась? Или это нервное, из-за некроманта?
От воспоминания о нем больно кольнуло в груди. Когда же он исчезнет с моего сердца?
— Клара? — опять слышу это слово — вопрос и уже скриплю зубами.
— Твою же налево, что? — резко вскрикиваю, до двери не так уж много осталось, а мне уже и сил нет до нее дотянуться.
— Помочь? — спрашивает Нальнар, выйдя из-за двери.
Мы встретились взглядами, затем это длинноухое создание покраснело по круче помидор, сняло с себя рубашку и, не спрашивая ничего, накинуло ее мне на плечи. Это действие у меня вызывает смешанные чувства. С одной стороны, я рада, что он не пошел блевать, как Костромской, с другой меня мучает чисто бабский вопрос: он мне спину прикрыл своей рубашкой потому, что спереди совсем не на что смотреть? Вид моей груди его не смущает?!
В такой ситуации даже слов не хватило, только стянула покрывало с кровати и закуталась с ног до головы в него. Правда рубашку ему не вернула, на эльфа без рубашки приятно смотреть, хотя и тощий
Опять вспомнила о некроманте, опять чувствую себя плохо. Присаживаюсь на кровать, смотрю на эльфа с грустной улыбкой.
— Что ты хотел, Нальнар? — спрашиваю, смотря на него снизу вверх.
— Что случилось с твоим пальцем? — а я думала, он этого не заметил.
— Ерунда, — прищуриваюсь, мне не хочется об этом говорить, — я понесла заслуженное наказание.
И дело тут не в пальце, моё наказание больше чем какое-то физическое увечье. Можно сказать, я так наказала себя, за чувства, за надежду, что хранила глубоко в сердце. У нас с некромантом просто не могло все кончиться по-другому.
— Наказание, — повторил эльф еле слышно со странным выражением лица.
— Уж не собрался ли ты мстить за меня, мой эльфийский принц? — не скрываю иронии, говоря эту банальную фразу.
— Слишком много чести для такой как ты, — даже зубки показало моё сокровище.
— Да что ты говоришь?! А какая я? — позволяю себе улыбнуться, приподнимаюсь на ноги и делаю к нему шаг.
Касаюсь его красивой бархатной кожи на щеке, своей грязной рукой с отрезанным пальцем. Провожу кончиками пальцев по его пухлой нижней губе. Представляю на мгновение, что касаюсь так не эльфа, а его. Это сравнение делает больно мне, лучше бы Нальнар не терпел мои касания.
— Какая я в твоих глазах? А в глазах остальных? Думаешь, мне есть дело до остальных? Есть дело до всех грязных слов, что бросают мне в спину, потому что в лицо боятся? — шепчу, хватая его за руки, для того чтобы не упасть.
Голова кружится, слабость усиливается, но я еще могу стоять. Могу смотреть в его зеленые глаза, и делать вид, что не понимаю чувств, отражающихся в них.
— Клара, ты…
— Клара? Ты сегодня на практику пойдешь? Там парочку парней из полицаев, тебя на свидание позвать хотят! Все наши хотят увидеть, каким способом ты их убивать будешь за это.
Сегодня специальный праздник в году: посети Кларину комнату не вовремя?
— Нальнар? — выпалила Лили в полном шоке.
Вот представляю, как это смотрится со стороны. Стоит себе эльф без рубашки, я его за руки держу. Да еще и покрывало на пол упало, и кроме рубашки на моих плечах ничего нет.
— Вы бы дверь прикрыли, что ли, — ляпнула красная Лили и мигом так побежала новый слух по училищу доносить.
— Лили! Ты не так поняла! Лили, стой! — закричал эльф, вырвал свои руки из моих, и побежал за ней.
Без опоры потеряла равновесие и упала на скомканное покрывало, заливаясь смехом.
— Дверь! — крикнула, все еще хохоча, так и не добравшись до нее, что бы закрыть.
— Почему ты смеёшься? — вернулся мой герой любовник.
— Потому, что мне смешно! — отвечаю ему очевидную вещь.