Мокруха.exe
Шрифт:
Подверженные вполне понятному провинциальному чувству уважения ко всему человеческому, первые бопперы, начавшие строительство города, сочли необходимым, чтобы в нем имелось хотя бы по одному образчику всех типов земной архитектуры. На обычной улице Эйнштейна к боку здания официального вида со стенами из зеркального стекла жался греческий храм, в то время как через улицу на них смотрели ацтекская пирамида и кубистическое строение в духе позднего конструктивизма. Синхронно заснятый тысячами скрытых следящих камер бопперов, объединенных в сеть под названием «око бога», раскинувшись до горизонта, Эйнштейн лежал перед Коббом во всех своих мельчайших детальных подробностях, вплоть до застывших
Заметив на карте ниточку тоннеля, тянущегося от лабораторий на противоположной стороне Гнезда до самого Эйнштейна, Кобб внимательно рассмотрел этот тоннель, задумчиво изучая все повороты и пытаясь догадаться о его предназначении. Насмотревшись на город людей, он обратил свое внимание к Гнезду, начав с общего плана. Заботливая Береника оставила на карте значки, помечающие различные достопримечательные места, которыми Кобб мог бы заинтересоваться: гидропонные фермы, световую площадь, фабрики по производству чипов и микросхем, храм Единственного и самые крупные и популярные торговые районы. Рассмотрев кое-что из того, что Береника наметила для него, он понял, с чего ему следует начать – с чего-то совершенно другого. Спрятав инфокуб в карман на животе своего мерц-покрова, он еще раз оглядел Гнездо, стараясь увязать карту с тем, что можно было увидеть реально. Многие бопперы продолжали летать на свету в центральной части Гнезда, двигаясь медленно по спирали или стрелой проносясь по прямой.
Рассматривая летающих бопперов, Кобб вспомнил светлячков, которых ловил мальчишкой в Луисвилле. Счастливые были времена! Они охотились на светлячков вместе с двоюродной сестрой Нитой в светлые ночи полнолуния во дворе у тети Нэлли и складывали свою добычу в банки из-под джема, каждый в свою. Дядя Генри содержал свою лужайку в образцовом порядке – тщательно выпалывал все сорняки и регулярно косил траву, – под босыми ногами мягкая густая трава напоминала роскошный ковер, постеленный в залитой уютным полумраком комнате с цветущими кустами вместо мебели…
Вспоминать былое было приятно, но только принявшись раскручивать нить памяти, Кобб внезапно опомнился и оборвал себя. Рассопливился тут, как старик! Пора взять себя в руки и заняться делом! С чего начнем? С осмотра Гнезда, конечно. Куда направимся? Да куда глаза глядят – Кобб остановил взгляд на ничем не примечательном, невзрачном уголке рядом с фабрикой чипов и храмом Единственного. Прикинув на глаз траекторию, как объясняла ему Береника, он поднялся на мыски и взмыл в воздух.
Подлетая к месту, он обнаружил, что выбрал для начала экскурсии задний двор какой-то ремонтной мастерской или еще скорее – свалку. В центре довольно большой площадки громоздилась огромная куча пустых тел-корпусов бопперов, в лунной гравитации имеющая какой-то совершенно мультипликационный вид. Впечатление было таким, что куча могла развалиться в любой момент – однако этого не случилось даже тогда, когда Кобб довольно неуклюже плюхнулся рядом. Через мгновение из-за кучи навстречу к нему вывернуло и бросилось нечто, чрезвычайно похожее на паршивого пса, стерегущего свалку; подпрыгнув, лунная собака приклеилась к его боку словно рыба-прилипала.
Мягкотелый паразит, казалось, состоял из одного только имиполекса. Его желтая шкура была усыпана пятнами-горошинами зеленого цвета. Пытаясь отодрать от себя прилипалу, Кобб почувствовал словно бы жжение под тем местом, где она приклеилась
– Что здесь происходит?
Оглянувшись, Кобб обнаружил перед собой боппера, представляющего собой помесь богомола и нескольких скрученных между собой одежных вешалок. У боппера имелось с десяток тонких паучьих ног, со специальным инструментом на конце каждой. Фоторецепторы и передающие антенны торчали из похожего на лампочку возвышения на его голове, складываясь там в отдаленное подобие лица.
– Ничего особенного, просто заглянул – интересно было посмотреть. Где вы набрали все это барахло?
– Залоги, убийства, джанки и покойники. Вы продаете или покупаете?
– Не знаю. Я здесь недавно. Меня зовут Кобб Андерсон – я человек, придумавший лунных роботов, может, слышали?
– Слыхал. А-а-а-тличное у вас тело, новая модель. Я – Флигли.
Флигли шагнул поближе к Коббу и восхищенно провел своей тонкой лапкой-щупом по его имиполексовой груди.
– Тело посредника, высший сорт, петафлоп с иголочки. Дам вам за него десять кило и нового терафлопа – что скажете?
– Не могу, Флигли, ничего не выйдет. Сам знаешь, за десять тысяч чипов я не смогу купить себе ничего, что могло хотя бы отдаленно сравниться с этим телом.
Флигли взглянул на него холодно и уже безо всякого интереса. «Сторожевой пес» – неразумный кусок имиполекса – выбрался из своего убежища, прокатился через площадку, подпрыгнул и прилип к одной из ног Флигли. Ловко, как червяк, взобравшись вверх по корпусу боппера, существо разгладилось на его центральном, главном, утолщении. «Пес» был куском мерц-покрова Флигли.
– С этой штукой впредь будьте поосторожнее, – бросил Коббу Флигли, повернулся и, забыв о нем, вернулся к своему прерванному занятию – расчленению тела старого бездействующего робота-крота. Любопытно, почему этот крот не действует? Может быть, его прежний хозяин завел себе новое тело? Или хозяина заставили перебраться в небытие враги-недоброжелатели?
Флигли и его свалка почему-то испортили настроение Коббу, навели его на грустные мысли; торопливо пробравшись мимо безжизненных корпусов, он вышел на улицу. Впереди перед ним маячила в сумраке громада фабрики по изготовлению чипов; в отверстиях окон можно было заметить впечатляющих размеров неуклюжие структуры, внутри которых горел ярким яростным светом расплавленный металл. Промежутки между крупными фабричными корпусами занимали мелкие производства и мастерские, по преимуществу предлагающие ремонт и замену механической части тел бопперов.
По большому счету бопперы напоминали тех сумасшедших суперпокупателей, предпочитающих приобрести новую машину, выкинув старую на свалку, не задумываясь о том, что ту можно было продать и получить какую-никакую материальную выгоду. Как догадывался Кобб, такой стиль жизни происходил от основной директивы бопперов, заставляющей их менять тело каждые десять месяцев.
Однако оказалось, что здесь, на этой неприглядной, узкой и извилистой фабричной улочке можно было найти не только образцовых бопперов, а также и таких, тела которых, древние, неловкие и обшарпанные, определенно выглядели намного старше десяти месяцев. К примеру, справа, совсем недалеко от Кобба, виднелся большой прямоугольный ящик, чем-то напоминающий небольшую трансформаторную будку, взгроможденную на четверке колес с резиновыми покрышками и очень похожий на старину Ральфа Числера.