Молчаливый гром

Около отеля «Сэйкю» было столпотворение. Юми-тян, кумир японских подростков, появилась после пресс-конференции, где было объявлено об окончании ее очередного любовного романа. Движение транспорта перед отелем было перекрыто. Сновали стражи порядка с мегафонами и телеоператоры. Сотни промокших под дождем фанатов выкрикивали имя семнадцатилетней красавицы и, едва она показалась, ринулись на барьер ограждения.

Юми-тян была в бархатном берете и ультракоротком декольтированном платье. Лицо ее выражало легкий испуг. Несколько минут она стояла, оцепенев, как зверек, попавший в свет фар наезжающего грузовика. Затем Юми-тян отработанно

улыбнулась, обнажив сверкающие зубы. Ее ослепили прожекторы. Стрекотали телекамеры; репортеры, отпихивая друг друга, пробивались к ней со своими микрофонами.

— Скажите, как это произошло…

— Вы рады, Юми-тян?..

— Вы очень расстроены?..

Никто в суматохе не увидел, что из окна двадцатого этажа отеля выпал человек, никто не услышал его истошного крика.

Тело шмякнулось на крышу стоявшей внизу машины и скатилось на гравийную дорожку. Толпа шарахнулась от него. Раздались крики ужаса.

Человек лежал на спине, раскинув руки и ноги. Под ним растекалась кровь. Его голова расплющилась от удара. Вокруг образовалось кольцо любопытных, которое пробивали фотографы из газет, почуявшие новую сенсацию, а операторы телевидения продолжали снимать Юми-тян, сопровождая ее к лимузину. Она махала рукой и, лучезарно улыбаясь, демонстрировала свои белые зубы.

Мори задумчиво смотрел из вагона на рисовые плантации и бамбуковые рощи. Поезд шел на север, оставив цивилизацию позади. В последние полгода Мори занимался убежавшими из дома подростками и розыском скрывающихся неверных супругов. Теперь он жадно вдыхал чистый воздух провинции и предвкушал еду, пахнущую свежестью моря. Впрочем, в его распоряжении были не дни, а несколько часов, отведенных на эту поездку. Увы, предстояло, кое-что выяснив, быстро вернуться в Токио и там продолжить нудное расследование, предваряющее очередной бракоразводный процесс.

Поезд был старого типа, деревянные сиденья в вагоне местами выщерблены. Они лоснились. На последнем отрезке пути в вагоне остался единственный, кроме Мори, пассажир — пожилой человек с курицей под мышкой. Поезд нырнул в туннель, одолевая грохочущую темноту. Кондуктор весело прокричал что-то. У него был местный дикарский акцент, и Мори ни слова не разобрал. Курица закудахтала и захлопала крыльями. Вырвавшись из-под горы на волю, поезд попал в иной мир. Коричневые и темно-зеленые тона долин и лесов сменила голубизна спокойного моря.

Здание станции было крошечным. Это был, в сущности, деревянный сарай. В него вели плетеные по-деревенски ворота. Да и людей на станции не было. На пыльных улочках городка попадались все больше школьницы с ранцами. Они по-местному щебетали. Мори было трудно понять их северный говор. Впрочем, он обратил внимание и на двух-трех прохожих среднего возраста с огрубелыми, обветренными лицами, и на старушек, согнутых в три погибели. Зато тут не было видно ни модных подростков, ни современных женщин, ни самураев, шествующих, как ожившие манекены. Все, в общем, выглядело, как в старом японском кино, патриархально и незатейливо.

Но причина, по которой Мори оказался здесь, была далека от идиллии. Лица супругов Хара почернели от горя. Они были вежливы. Пригласив Мори в дом, угостили его, проявив традиционное неназойливое гостеприимство, и не очень хотели его огорчать своими несчастьями… Но их глаза были мертвы.

Мори механически соблюдал ритуал, думая о том, что, вероятно, старик в свое время мечтал вырастить своего единственного сына здоровым и сильным, умелым рыбаком, как и он сам, как все здесь. Может быть, отца беспокоило, что мальчик вдруг пристрастился к книгам и проводил все время за

чтением. Нет, в море он не любил выходить, рос худеньким, бледным и слабым. Зато учился лучше всех в своем классе и школу закончил первым из первых. В досье полиции, с которым ознакомился Мори до поездки на север, было указано, что этого парня приняли в Токийский университет вне конкурса, он был лучшим студентом, и его пригласили затем не куда-нибудь, а в министерство финансов — самое престижное и мощное учреждение системы, возводящей людей на вершины общественной жизни, в сферы, для этой деревни заоблачные. Ясное дело, родители ликовали, хотя, может быть, и грустили немного, поняв, что теряют его. Впрочем, они не могли представить себе, что именно он там делает, за этими облаками.

И вот — удар. Две недели назад их сын поселился в отеле «Сэйкю» в Акасаке, поужинал по-европейски, уселся в своем номере у телевизора, поставил кассету с видеофильмом — американской комедией — и, досмотрев ее до середины, вдруг встал, распахнул окно и прыгнул в ночь с двадцатого этажа. Все это установила полиция. И вот его нет.

— Это странно, — говорил старик Хара, хрустя пальцами. — Мы, с вашего разрешения, не можем поверить.

— Он не сделал никому ничего плохого, — добавила мать, будто извиняясь. Она потерянно механически улыбалась, растягивая в руках носовой платок так, что ее пальцы уже побелели.

Мори, глядя на стариков, думал о том, что подобные вещи — не редкость. Молодой человек, судя по всему, радовался жизни, был доволен своей работой и карьерой, у него была хорошая и добрая жена. Он никогда не впадал в депрессию, отличился уравновешенностью и упорством в достижении целей. И вдруг… Совершенно необъяснимый поступок, чудовищно не соответствующий всему.

По опыту Мори знал, что многие люди непредсказуемы, потому что их внутренний мир скрыт от близких. Едва ли не половина уголовных дел, которые он расследовал, была связана с неожиданными проявлениями сущности этих людей в непредвиденных обстоятельствах. Любящие жены убивали мужей ради страховки. Преданные компании служащие похищали деньги из кассы. Благонравные девушки продавали себя, как уличные проститутки. И все это в ряде случаев из-за денег.

— По телефону он звонил нечасто, — рассказывал старик. — Последний раз — за три дня до того, что случилось. Сказал, что его повысили и он радуется этому.

— Повысили? — переспросил Мори.

— Да, назначили в важную комиссию. И он был очень доволен.

— Может быть, нервничал или что-то определенное его при этом тревожило?

— Жаль, что вы не были с ним знакомы, Мори-сан. Наш сын всегда добивался, чего хотел. И не в чем было его упрекнуть.

В голосе старика прозвучала гордость. Он с улыбкой поднял взгляд к фотографии молодого человека в мантии выпускника университета, стоявшей на телевизоре.

— Он рассказывал что-нибудь о сути своей последней работы в этой комиссии?

— Она была очень ответственная. Он так сказал.

Больше старик ничего не знал. Теперь он смотрел в окно на рыбацкие лодки, поднятые приливом.

Мори думал о том, как вести это дело. Да, он выяснит обстоятельства. Он напишет отчет на пяти страницах, систематизировав факты и сформулировав свои выводы. Допустим, выяснится, что молодой человек втайне был алкоголиком. Или его замечательная жена имела любовника. Или он проиграл свое будущее, увлекаясь маджонгом. [1]