Молчаливый гром
Шрифт:
Завершила она движением, обнаружившим отсутствие нижнего белья.
— Вот это, возможно, будет твоим, — сказал Мори, указывая на деньги, — если сумеешь ответить на пару вопросов.
— Непристойная беседа? — живо сказала Лимон. — Звучит как шутка.
— Ну-ну, ерунда. Скажи, что ты знаешь об этом парне.
Мори достал фотографию Хары. Чувственно-сексуальный оскал на лице девушки сменился озабоченностью. Тощая городская девица, каких тысячи.
— Вы из полиции, что ли? — спросила она пискливо.
—
Хару она не знала. Не знали его ни девушка-китаянка, которая пришла следом, ни еще четверо, сменявшие одна другую. Седьмая — в монашеском одеянии, чулках и поясе с резинками, всмотревшись, помедлила.
— Знаешь его? — спросил Мори.
— Ммм… Не уверена. Но вроде того.
У нее был выговор, характерный для жителей Осаки, сразу напомнивший маслянистые темные воды реки Ёдо.
— Вроде чего?
— Похожий господин месяца три назад вызывал девушку в «Сэйкю». Да… Он клиент нашей Мидори. Она в тот раз не могла пойти, босс послал меня, а этот паршивец только взглянул и сразу отправил меня обратно.
Лицо «монашки» омрачилось: были задеты самолюбие и профессиональная гордость.
— А где Мидори?
— Уволилась на той неделе. Похоже, у нее появился парень.
Мори взял десятитысячную купюру, а взамен выложил пятитысячную.
— Половина, — сказал он. — Найдешь мне адрес Мидори, получишь другую половину.
Девушка подняла подол и спрятала бумажку за пояс. Две минуты спустя она возвратилась в адресом своей бывшей товарки, и Мори обменял его на пять тысяч иен.
— Девочки хорошие, — сказал он Йокогаме Джорджу на выходе, — можешь гордиться ими.
Джордж сидел, возложив по-американски ноги на стол. Его мокасины были с кисточками.
— Они стараются, — самодовольно заметил он. — Я сам их многому научил.
Он осклабился, остро напомнив рептилию, и отхлебнул виски.
— Всему? — переспросил Мори. — И даже этой тяжелой работе языком?
— А то нет!
— В следующий раз и тебя испробую, — мягко сказал Мори.
Йокогама Джордж поперхнулся виски. Звук, вырвавшийся из его горла, прозвучал для Мори поистине музыкой.
По адресу, полученному Мори, обнаружился ветхий многоквартирный дом в Ниппори. Первый его этаж был занят магазином похоронных принадлежностей. Старик в брюках-хакама [5] и деревянных сандалиях, сидевший среди бронзовых статуэток Будды и кадил, присматривал и за жилыми квартирами.
5
Хакама — брюки-юбка, часть традиционного мужского костюма в Японии.
— Она съехала, господин, — сказал он сочувственно. — На прошлой неделе.
Мори заявил, что он дядя Мидори,
— У нее много дядей, у этой девушки.
Мори положил пятитысячную купюру на одно из кадил.
— Это очень важно, — сказал он.
— Так много? — в голосе старика прозвучал интерес. — Ну, хорошо, если хотите ее увидеть, загляните вечером в универмаг «Сэйкю». И передайте, пожалуйста, от меня наилучшие пожелания.
— Непременно, — пообещал Мори.
Мидори работала лифтером в универмаге. Найти ее было просто по значку с фамилией на униформе. Это была миловидная девушка лет двадцати двух, с острым взглядом, указывавшим на немалый опыт жизни в столице.
— Добро пожаловать, господа, — говорила она очень четко и монотонно. — Наш скромный универмаг благодарит вас за большую честь, которую вы нам оказали, найдя время посетить нас сегодня. На первом этаже расположены отделы зонтов, дамской и мужской обуви, галантереи и дорожных принадлежностей.
Говорила она складно, но сглатывала гласные, что было характерно для северного диалекта. Мори доехал до верхнего этажа и дождался, пока последний из ребятишек не увлек свою маму в отдел игрушек.
— Лифт пойдет вниз, господа, — заученно объявила Мидори.
Мори был единственным, кроме нее, оставшимся в лифте.
— У меня к вам привет и просьба Йокогамы Джорджа, — тихо сказал он.
Она презрительно сощурилась.
— Этот чурбан! Что ему нужно?
— Приходите после закрытия магазина в храм Догэн.
Она не успела отреагировать. Лифт остановился на пятом этаже, двери раскрылись, и лицо Мидори обрело лучезарность. Она стала кланяться домохозяйкам с пухлыми сумками, заполнившими кабину.
— Большое спасибо, — заливалась она. — Мы искренне рады любезности, которую вы нам оказали своим досточтимым вниманием. На четвертом этаже в продаже спортивные товары, мужские пальто и дамское нижнее белье.
Мори вышел на втором этаже, купил пару журналов для деловых людей и отправился в храм.
Вечером район Сибуя многолюден. На тротуарах и площади Хатико не протолкнуться. Неожиданно возникают и рассасываются очереди к телефону, к билетным автоматам, в туалеты. Пахнет кофе, жареной рыбой, мочой и потом. Громыхают поезда. Все в движении.
Дневной свет сменился в мире стекла и бетона светом неоновых ламп. Названия универмагов, универсамов, кафе, кабаре, салонов, ресторанов и кинотеатров сверкали, вращались, вспыхивали и гасли. Пространство заполнила реклама всех видов. Двое стариков расхаживали в толпе, раздавая приглашения в отели любви. Лотки и тележки с уличной едой были на каждом шагу, и продавцы печеного мяса оглашали улицу выкриками вековой давности, записанными на портативных магнитофонах.