Молчаливый страж
Шрифт:
— От выбора все зависит, ну да не за тем я пришел. Что с девушкой, пришла в себя? Мне ее допросить надо, — он двинулся в сторону одной из спален.
— Так допросить успеется принц, — старуха ухватила его за руку, но тут же отдернула и потерла пальцы, будто согревая их. — Надо бы, окошко прикрыть, а то холодно стало, — она боязливо попятилась от мужчины и сбежала в кухню.
Кольс, привыкший к подобной реакции, прошел в комнату откуда так и веяло ароматом лечебных трав. В светлой и уютной спальне, на деревянной кровати лежала дева-воительница. Ее длинные, черные волосы разметались по подушке и полу. О таком богатстве
Подле девы сидел тот самый мальчуган. Сейчас его волосы цвета пшеницы были коротко острижены и как у ежика торчали в разные стороны, голубые, как горное озеро глаза внимательно смотрели на девушку. Тонкими пальчиками, он держал ее за запястье, проверяя пульс, а второй рукой гладил по волосам.
Фреир не сразу почувствовал, что он в комнате не один, а когда обернулся, на него уставились разноцветные глаза принца.
— Ваше высочество! — он тут же вскочил, и табуретка с шумом упала на пол. Ир смущенно потупил взгляд, опустив его вниз.
— Как она? — принц собственноручно поднял табуретку и сел на нее.
— Крепко спит, бабушка дала ей лечебные отвары и обработала все раны. Когда проснется неизвестно.
Кольс внимательно осмотрел узкое с впалыми щеками и темными кругами под глазами лицо девушки, под длинными ногтями застряла земля вперемешку с запекшейся кровью.
— Будем надеяться, что она выживет, у меня к ней есть вопросы.
— Ваше высочество, она ни в чем не виновата, если вы собрались ее в чем-то обвинить. Я могу подробно рассказать, что приключилось на поле, — он смело заглянул в глаза принца.
Кольс задумчиво накрутил прядь женских волос на палец:
— Расскажи, — он и сам не был уверен в том, что увидел, но рассказ мальчика убедил его. Кольс был эмпатом и чувствовал эмоции окружающих, он мог понять кто ему лжет, а кто говорит правду. Однако поведение тьмы насторожило его, еще ни разу, его собственная черная магия не вела себя так.
Когда ему исполнилось восемнадцать, он впервые призвал тьму, и та подчинилась ему, хотя до этого витала рядом с ним черными клочьями. У королевских магов случился шок, они не понимали, как принц это делает и почему тьма вьется вокруг его рук, подобно ластящейся кошке. С тех пор на принца было совершено несколько покушений, носящих магический характер и все они прошли мимо. Тьма отразила их, став щитом своему хозяину и принца прозвали «Темным».
От того по дворцу гуляли всевозможные слухи о том, что возможно трон достанется Кольсу благодаря его дару. Другие утверждали, что брат не пойдет против брата.
Старший принц знал, что отец уже сделал выбор и именно Кольс убедил его в том, что кандидатура Майяра самая удачная, а главное он всегда будет стоять на защите братьев. Станет их тенью. Король одобрил мнение сына. Рэнвольд понимал, что из Кольса бы вышел идеальный король, но управление тьмой, черная магия и багровые волосы, напоминали ему о бывшей супруге. Он боялся, что когда-нибудь, тьма поглотит разум сына, и он поддастся на ее искушения, жажду власти, и как Игнира, захочет убрать претендентов на трон.
Кольс не раз доказывал отцу свою состоятельность как главнокомандующий и уже сформировавшийся мужчина. У него не было той беззаботности и легкости которой придерживались двойняшки, не было открытости и добродушия Майяра. Кольс был черным вороном в своей семье, выросший без любви родной
Он вспомнил, как одним зимним вечером после празднования нового года, долго смотрел как за окном падает снег. Майяр сидел под высокой елкой и разворачивал коробки с подарками, отец устроился у камина с бокалом вина, а Намария… она подошла к Кольсу сзади и обняла его, так крепко и нежно. В тот вечер в нем открылась способность эмпата и он почувствовал весь спектр эмоций мачехи. В ней были и недоверие со страхом и вместе с тем, бесконечное сочувствие и желание окутать его своим материнским теплом, своей любовью. Кольсу было тринадцать, когда он не только понял, но и почувствовал, что его любят. Тогда он впервые заплакал и крепко обнял Намарию в ответ, пока она гладила его по голове и нежно приговаривала слова успокоения и тому, что она рада что ее старший сын такой храбрый и всегда будет заботиться о своих братьях.
Так и случилось, он первым и последним увидел, как из ее глаз, после рождения двойняшек, уходит жизнь. Тогда ей оставалось недолго. Рэнвольд сидел рядом, держа любимую супругу за руку, Майяр плакал, двойняшек положили в колыбель, а Намария подозвала Кольса к себе и поцеловала в лоб, шепча слова прощания:
— Теперь ты будешь защищать их, сын мой. Не позволяй никому и ничему встать меж вами — вы равны. Я ухожу к светлым богам и буду приглядывать за моими мальчиками, — ее взгляд увлажнился.
— Ма…матушка, не уходи к богам, останься… — он впервые обратился к ней так, голос его дрожал, а перед глазами стояла влажная пелена из горячих слез.
Намария улыбнулась ему полной счастья улыбкой и замерла. Ее сердце не билось.
Глава 3
Из дома ведьмы принц вышел полный задумчивости. Уже давно он не вспоминал о своем прошлом, но почему-то стоило ему приехать в эту деревню, увидеть деву-воительницу, в голове стали всплывать давно забытые образы.
Ведьма так и не вышла к нему, но он и не нуждался в этом. Рассказ Фреира был правдив, что уже давало ему какое-то представление о том, кем могла быть девушка. Либо очень сильный маг у которого имеется в наличии редкое оружие, либо… что совсем невероятно, одарённая самими светлыми богами.
«Сражалась она умело, возможно встань я с ней на поле боя, была бы ничья… кто знает. Но ее внешний вид, одна кольчуга и больше ничего, почему она была босая, и откуда в ее глазах эта пустота?» — он сел на криво сколоченную из старых досок лавку и поднял взгляд к небу «Во что же вы вздумали играть?» — мысленно обратился к богам, но ответом ему был лишь порыв ветра, заставивший кроны деревьев шуметь, медленно раскачиваясь.
— Вашество, еще не ушли? — ведьма выглянула из окошка, отдернув ситцевую занавеску.
— Как видишь нет, — строже чем хотел ответил он, эта бабка начинала раздражать его своей свободной манерой говорить с ним, как с обычным человеком.
— Приходите завтра, а лучше послезавтра. Авось наша дева очнется, но не берусь утверждать, дабы не вызвать у вас опосля гнев, — она улыбнулась показав кривые, желтые зубы.
— Приду, но не один, а со своими солдатами, — он хищно оскалился, так что ведьма вздрогнула. — Пусть починят тебе тут все, даже сидеть толком не на чем. Ведьма, а не потрудилась для себя ничего добротного сотворить, — он встал с лавки и ушел.