Молчание Сабрины 2
Шрифт:
Мэйхью с сомнением покосится на одного из громил. Тот стоял с открытым ртом и откровенно тупым видом. Единственной его «занятостью» можно было назвать сопение и кряхтение, да ковыряние пальцем в неоднократно сломанном носу. Но да – в этих вопросах, он, разумеется, включал исключительно деловой подход.
– С кем имею честь? – спросил Мэйхью.
– Это ж мы, – осклабился главарь. Мама, видимо, не научила его, что вещи, очевидные для него самого, не всегда являются столь же очевидными и для других.
– Мы?
– Бланди, Уипер и Хэклз же.
– Прошу прощения, мы разве знакомы?
–
В голосе Бланди прозвучала недвусмысленная угроза, и на сцену вышла улыбка мистера Мэйхью. Она представляла номер «Опасную игру вы затеяли», но публика выдалась не ахти какая толковая и ничего не поняла.
– Чем могу быть полезен, господа старые друзья?
Толстяк Бланди потел так сильно, будто мок под дождем.
– О, мистер! – сказал он, стряхнув со щек и лба зеленоватый пот. – Знали бы вы, как редко нам попадаются такие манерные… эм-м… м-м-м… как там это слово было, Дрю, которое мы вчера слышали на Подметке?
– «Зряченюхослышащие»? – предположил Уипер с видом гения (непризнанного).
– Нет. Другое, – поморщился Бланди.
– Тогда «джентльмены», Барри, – догадался Уипер.
– Джентльмены, – кивнул толстяк. – Знали бы вы, как редко они нам попадаются.
– Вы хотели сказать «встречаются»? – продолжая улыбаться, уточнил Мэйхью.
– Нет, именно «попадаются».
– Что ж, ясно. – Мистер Мэйхью пристально оглядел по очереди всех троих, опершись на зонтик, как на трость, и выдохнул дым. Желто-красное облако объяло его голову, словно причудливая шляпа. – Господа, смею заметить, что вышло ужаснейшее (для вас) недоразумение. Вы напрасно приняли меня за… хм… какого-то безобидного клерка из Тремпл-Толл, Старого центра или еще откуда. Вы… как там было это слово, которое я вчера слышал на Подметке?.. ах да: «ошиблись». Я не клерк, и я не безобиден. А еще я не слишком-то люблю недоразумения. Намного лучше, когда люди друг друга понимают. Вы же, господа, в свою очередь, кажетесь мне не такими уж и плохими людьми. Более того – вы даже вполне мне симпатичны. А если мистер Хэклз закроет рот, высморкается (но только в платок, ни в коем случае не в рукав!) и прекратит сопеть, как будто ему угля набили в нос, мистер Уипер прекратит вести себя так, словно ему на голову наступили, а вы, мистер Бланди, избавитесь от склонности отвратительно потеть, все вы станете так и вовсе исключительно милейшими особами.
Мистер Бланди побагровел. Мистер Уипер нахмурится. Мистер Хэклз засопел.
– Он назвал нас «милейшими особами», Барри? – спросил мистер Уипер.
– Забудь про «милейших особ», Дрю! – прорычал мистер Бланди. – Он нас и хуже оскорбил.
– Ты уверен, Барри?
– Я уверен, Дрю.
– Тогда предлагаю его прямо сейчас же…
– Не стоит этого делать, любезный. – Мэйхью переправил папиретку языком из одного уголка рта в другой.
– И позвольте поинтересоваться, почему… – скривился мистер Бланди, – любезный?
– Потому что совсем недавно прошел дождь, – простодушно ответил Мэйхью. Но простодушие его не имело никакого отношения к добродушию. – А мне совсем не хочется снова искать щетку в этой дыре – я, видите ли, больше не
– Экономка? – потрясенно прошептал Уипер и ткнул в Мэйхью пальцем. – Ты слышал, Барри? У него экономка есть! Да он же, разрази его гром, богач!
– Забудь про экономку, Дрю, – сквозь зубы ответил главарь. – Это он для пущего эффекта ее приплел. Ты что, уловил только про экономку? Он же угрожал!
– Когда? – округлил водянистые глаза Уипер – он действительно не заметил.
– Только что.
– Но кому?
– Нам, разумеется.
– Ты уверен, Барри?
– Я уверен, Дрю.
– И как мы будем реагировать, Барри?
– И как вы будете реагировать, мистер Бланди? – осведомился Мэйхью. Сложившаяся ситуация его несказанно забавляла.
– Кхе-кхе-кхеклз, – мокро прокашлял мистер Хэклз, выдавая, что это у него не имя такое, а прозвище. – Кхе-кхе-кхеклз.
– Мой добрый друг мистер Хэклз считает, – решил перевести заботливый Бланди, – что нам следует немного поучить вас скромности, мистер. Она бы замечательно смотрелась с вашими хорошими манерами.
– Что ж, как будет угодно, – сказал Мэйхью; глаза его ярко и опасно блестели. Как и белоснежные зубы, проглядывающие в довольной улыбке, словно бобы из консервной банки с рагу.
Все дальнейшее произошло так стремительно, что господа Бланди, Уипер и Хэклз не то что отреагировать не успели – они не успели ничего понять. Началось все с того, что Мэйхью вдруг подбросил высоко вверх зонтик, и тот эффектно раскрылся в полете. Зонтик взлетел на добрых пять футов над головами громил, и те проводили его недоуменными восхищенными взглядами.
Когда они опустили глаза на Мэйхью, то оказалось, что Мэйхью… исчез: на том месте, где он только что стоял, уже никого не было. А затем кто-то легонько похлопал мистера Бланди по плечу. Тот обернулся и с хриплым «Ну я тебе…» как следует замахнулся кулаком, видать, вознамерившись почесать себе спину.
Мэйхью ждать не стал и ударил мистера Бланди в живот, который от этого заколыхался и заходил ходуном. Развернулся, поднырнул под рукой мистера Хэклза… Кулак Мэйхью в черной кожаной перчатке врезался в нос сопливого громилы, что, кажется, наконец его прочистило. После чего настал черед мистера Уипера. От точного и сильного удара в голову он покачнулся и внезапно прекратил быть таким тупым. Правда, он этого пока что не заметил. Заметил он лишь лужу, в которую рухнул лицом, потеряв равновесие. Рядом приземлились Бланди и Хэклз.
Мэйхью не только, как это называли снобы из Старого центра, преподал громилам урок хороших манер, но и успел поймать свой зонтик прежде, чем тот опустился на землю. Все это он проделал, даже не думая гасить папиретку, не выпуская из руки саквояж и не теряя ни самообладания, ни прекрасного настроения.
Драка закончилась так же стремительно, как бесплатный ужин в ночлежке у мадам Роммс.
– У-у-у, – заскулил мистер Бланди, держась за брюхо. – Проклятый зонтичный тип. Ты сломал мне живот! Теперь синяк останется!