Молчание
Шрифт:
синюю одежду, – если бы играла священника в плохо поставленном спектакле в школе.
Он кивнул.
– Я не могу одеть его и гармонично выглядеть здесь, в любом понимании этого здесь, не считая вечеринку Эми на Хэллоуин.
– Эми устраивает вечеринки на Хэллоуин? – спросил Чейз. Эрик ударил его.
– Твое мнение? – Спросил Эрик Эмму.
– Мое мнение, это то, что я не смогла бы носить это нигде здесь. Если это предназначалось для меня, где я должна была оказаться?
– Эмма...
– Нужно ли мне пойти туда
Эрик вздрогнул.
– Нет, – сказал он. – Только не это, Эмма.
Но Чейз сказал.
– Боже, Эрик.
Эрик посмотрел на Чейза и сказал.
– Нет. – Но беззвучно.
– Идиот. Она права. Она абсолютно права. Эрик, разбуди ад.
Эрик молчал. Чейз повернулся к Эмме.
– Найди нам большую комнату, – сказал он ей.
– Насколько большую?
– Черт побери, просто – большую.
Она прикусила губу и кивнула.
– Пойдемте. Есть одна здесь наверху и две внизу, которые могли бы подойти. Они не выглядят большими, когда полны людей.
Она повела их к хозяйской спальне. Она находилась в конце коридора, в нее вели самые большие двери на втором этаже, и на них всегда был незримый знак – высказывание: не входить или Эми убьет. Не то, чтобы это всегда работало.
Сегодня была одна из тех ночей, когда страх перед Эми не был так силен, как страх перед совершенно неизвестным будущим, в котором были Чейз, Эрик и человек, который смог внезапно превратить весь задний дворик в жуткий пожар из спокойного бело-зеленого огня. Она открыла двери.
По обе стороны от дверей были туалеты; помимо них – зеркальные туалетные столики с маленькими – для этого дома – рукомойниками и очень большими столешницами. Было также две ванные, по одной возле каждого туалетного столика. Эмма прошла между зеркалами и поморщилась, но зеркала были просто зеркалами. Она направилась в глубину спальни. Кровать была так огромна, что не поместилась бы в самом большом зале под лестницей в доме Холлов, выглядела крошечной.
Чейз заглянул в комнату с осторожностью, и Эмма с беспокойством взглянула на него.
– Ничего, – сказал он Эрику.
– Ты уверен?
Чейз кивнул и посмотрел на Эмму.
– Эмма, – спокойно сказал он, – Эми должна освободить дом.
Она уставилась на него.
– Чейз, только девять часов. Ты хочешь, чтобы я сказала выгнать всех сейчас?
Он не ответил.
Эрик, понимая проблему Эммы, сказал:
– Давайте проверим ее. Шум и люди не будут мешать, если мы проследим за этим.
– Нет. Только если некромант не вернется.
Некромант. Эмма смотрела на Чейза долгое мгновенье, а потом повернулась и направилась к лестнице.
– Это одна из двух комнат, – удалось ей произнести. Некромант.
– Есть шанс, что одна из этих комнат пустая?
– Все зависит от того, какую музыку поставит ди-джей. Если плохую, его линчуют или быстро разъедутся.
Прозвучало длинное тихое ругательство. Но ругалась не Эмма. Она все
Он поймал ее руку и держал, но сделал это для того, чтобы она ни отставала. Музыка стала еще громче и для того, чтобы что-то сказать приходилось кричать.
– Чейз, – крикнула Эмма.
– Что? – крикнул он в ответ.
– Куда?
– Вернемся назад в комнату. Ди-джея.
Эмма кивнула и направилась туда. Музыка стала громче; бас походил на сердцебиение – но становился все менее приятным – к тому моменту, когда она приблизилась к комнате. Она решила попытаться украдкой пройти вдоль стены, потому что люди, стоявшие там, с меньшей вероятностью могли толкнуть ее локтем или наступить на ногу.
Но она остановилась задолго до того, как достигла ди-джея. Эрик шел за ней. Чейз за Эриком.
У дальней стены стояли четыре человека.
Ни один из них не был живым.
– Эмма? – спросил Эрик, его рот был достаточно близко к ее уху, чтобы она почувствовала, как слова прошли по ее спине.
– Эмма, что там?
– Ты их видишь? – Она подняла руку и указала направление. Когда Эрик не ответил, она повернулась – а это было трудно – и посмотрела на него. Его глаза сузились и он рассматривал стенку, но по его лицу она не могла сказать видел ли он то, что она могла увидеть так легко.
– Чейз? – Ей пришлось прокричать это.
Чейз медленно покачал головой. Он подошел ближе и теперь вместе они занимали не более одного квадратного фута.
– Что ты видишь?
Эмма не любила слово "мертвый" или "призрак", потому что это звучало как-то предвзято. Они были слишком плотны, было легкое свечение вокруг их глаз, и даже кожи, но без этого она бы могла ошибочно принять их за живых людей.
Хотя, наверное, не в этой одежде. Она поколебалась, но затем произнесла.
– Мертвые. Четверо: две женщины, один мальчик и одна девочка.
Эрик, я не понимаю, почему вы их не видите. Они мертвы.
Чейз закрыл глаза и напряг плечи. Эрик, наконец, позволил ей идти и положил руку на его плечо.
– Не сейчас, Чейз.
– Черт, Эрик... – Он вздохнул, успокаивая себя. – Ты не видишь их?
Эрик покачал головой.
Эмма спокойно произнесла.
– Они скованны цепью.
Эрик взглянул на нее.
– Скованны?
Она едва услышала.
Она кивнула.
Он выругался, но все слилось в шуме. Она продолжила путь и, через минуту, он последовал за ней. Ди-джей что-то кричал и показывал на пол, но Эмма не смогла рассмотреть, на что он указывал. Она улыбнулась ему, а он сгримасничал и пожал плечами.