Молчи и танцуй
Шрифт:
Вдобавок ко всему он стал частенько прикладываться к бутылке. Коллеги и немногочисленные друзья полагали, что причиной тому стал отказ руководства компании выделить ему эфирное время для собственной передачи. Почти все его однокурсники, попавшие в компанию вместе с ним, уже настряпали кучу авторских программ с различной степенью успеха, а Вася бегал по городу с микрофоном, выискивал какие-то какашки и пытался сделать из них конфеты. Смертная тоска подступила незаметно.
Вчера главный редактор информационной службы вызвал его в свой кабинет и томным голосом сообщил, что генеральный директор телекомпании «Неон-ТВ» Семен
Разумеется, на входе в клуб «Черепаха» его задержали.
– Я корреспондент телекомпании «Неон-ТВ», – возмущался Василий, пытаясь прорваться сквозь строй крепких парней в униформе. – У меня здесь дело.
– Фэйс-контроль, братишка, – вежливо сообщил главный охранник.
– Какой, нах, фэйс-контроль! Я вам сейчас удостоверение покажу. Мне работать надо!
– Рабочий день давно закончен.
Вася отступил на пару шагов, отдышался. Из недр клуба доносились громоподобные раскаты танцевального ритма.
– Ну, ребята, пропустите. В конце концов, я же заплачу за билет.
– Не поможет. – Охранники были достаточно терпеливы; за каждую свою трудовую вахту они отсеивали с десяток таких заморышей, как Вася.
– Но там уже программа давно идет! – взмолился Стручков. – Я и так уже опоздал!
– Твои проблемы.
Вася набрал в грудь побольше воздуха и ринулся на охранников. Те встали плотной стеной, и в одно мгновение корреспондент «Неон-ТВ» был отброшен от дверей метра на три.
– Ну, сволочи, – процедил Стручков, – вы у меня попляшете. Я пожалуюсь вашему начальству! Нет, я на вас разгромный материал сделаю!
Один из плотных ребят вышел вперед, подхватил журналиста под руку и подтолкнул к выходу.
– Пойдем-ка на воздух.
Вася попытался упереться руками в стену, но это не помогло. Охранник был раза в два крупнее, и ему ничего не стоило выкинуть дебошира на улицу одной рукой.
– Куда ты меня тащишь! – орал Стручков, скользя ботинками по крыльцу. – Неприятностей хочешь?!
– Неприятностей на свою задницу заработал ты, – ответил секьюрити и развернул Васю лицом к себе. – Жалуйся, если хочешь.
С этими словами он коротко размахнулся и влепил неудавшемуся репортеру эффектную и сильную оплеуху. Вася перелетел через перила и рухнул под крыльцо, как мешок с овощами. Папка на молнии, которую он секунду назад держал в руке, оказалась на нижних ступеньках.
– Ты там в порядке, брателло? – вежливо осведомился охранник.
– Пошел ты!..
– Я очень рад. – Секьюрити отряхнул руки, поправил ремень и отправился восвояси, а Василий Стручков еще долго сидел на траве и
Выступление группы «Темная половина» продолжалось минут тридцать. Собственно, группа состояла из двух человек – певца и гитариста. Длинноволосый жлоб с гитарой носился по сцене, как угорелый, и довольно умело развлекал публику, вокалист же практически не двигался.
– Тот еще выпендрежник, – сказал Кирилл в паузе между песнями. Глеб молча кивнул.
Ребята спели семь песен. Первую, похожую на русский эквивалент ритм-н-блюза, публика приняла довольно прохладно. Вторая песня представляла собой лирическую балладу о неразделенной любви: слова были так себе, а мелодия Глебу понравилась.
– Откуда ты его знаешь? – поинтересовался Шестопалов у приятеля.
– Кого? Этого парня?
– Угу.
– Я с ним практически не знаком.
– А чьи песни он поет?
– По-моему, свои.
– Молодец, – резюмировал Глеб.
Третья песня «Темной половины» заставила скучающую молодежь шевелиться, а чуть позже к танцплощадке потянулись даже обитатели столиков. И снова мелодия оказалась на высоте. Глебу стало казаться, что для молодежной самодеятельности это слишком хорошо. Четвертая песня…
«Темная половина» оставила свои главные вещи напоследок. Четвертая, пятая, шестая и седьмая песни произвели на Глеба неизгладимое впечатление. За все время, что он был директором музыкальной радиостанции, ему пришлось прослушать десятки кассет и дисков с записью местных исполнителей, но в основном ему попадались амбициозные малолетние графоманы и подражатели, научившиеся управляться с компьютером и овладевшие вокальными навыками на уровне школьного хорового кружка. Впрочем, эти местечковые «звезды» все же каким-то чудом просачивались на радио и телевидение, давали интервью и пытались выглядеть при этом как суперкассовые голливудские персоны: носили черные очки, ноги закидывали на подлокотники кресел и разговаривали исключительно с калифорнийским акцентом. Словом, ребята категорически отказывались взрослеть.
Но этот парень не был на них похож. Он держался естественно, даже немного отстраненно, и всем своим видом как бы говорил: «Мы тут еще маленько попоем, отработаем ужин, а потом свалим, потерпите». Все было очень мило и скромно, почти без пафоса.
– Кирилл, – обратился Глеб к приятелю, – ты иногда преподносишь сюрпризы. Я, пожалуй, тебя потом поцелую… если захочешь.
– Валяй.
Каждая из последних песен была абсолютным хитом. Зал остался доволен. Закончив выступление и собрав причитающуюся порцию аплодисментов, ребята покинули сцену. Концертный свет погас, продолжилась дискотека.
– Ну, как тебе? – поинтересовался Кирилл. Глеб только молча кивнул головой – он еще не успел облечь свои мысли в точные фразы.
– Я думаю, – продолжил Обухов, – что ротация на радио «Пилот» могла бы сделать этого парня любимцем местной публики.
Глеб ухмыльнулся:
– Его надо сделать любимцем всероссийской публики. Ему бы денег побольше… Вот ты бы, Киря, взялся его раскручивать на всю страну?
– Нет.
– Бабла жалко?
– Пацана жалко. – Кирилл с невозмутимым видом принялся ковыряться в своей тарелке. – Я бы тебе посоветовал присмотреться к мальчику. Знаешь, «Пилот» в последнее время достает даже меня, твоего друга и почитателя.