Молчи, мое сердце

Спаркс Керрелин

Ее охватила паника, и она, вскочив с матраса, подобрала с пола кол и положила его рядом с собой. На случай, если придется сразиться с обезумевшим зверем.

Но этого, конечно, не произойдет. Наверняка Ангус будет очень осторожным — как всегда.

Тело Ангуса вдруг дернулось, и от глубокого вдоха грудь его расширилась. Эмма прижала ладонь к его груди и сквозь тонкий хлопок футболки почувствовала мощные удары сердца. Как странно, что с заходом солнца его сердце внезапно просыпается к жизни.

Внезапно

он схватил ее за руку и с силой сжал. Эмма невольно поморщилась от боли. И она даже не заметила, как это случилось, — движение было молниеносным. Затем глаза его распахнулись, и это были глаза хищного животного.

— Ангус, что с тобой? — Сознавал ли он, что это она, Эмма?

Опрокинув ее на матрас, он склонился над ней, и из горла его вырвался жуткий звериный рык.

— Ангус!.. Это я, Эмма! — воскликнула она.

Он в недоумении заморгал, и его свирепый взгляд сменился выражением ужаса.

— О Господи… — пробормотал он, отстранившись. Ангус уселся на пол рядом с ней. Тело его сотрясала дрожь, а боль от прорезавшихся клыков заставляла то и дело морщиться.

«Боже, какие они у него острые!» — подумала Эмма, невольно зажмурившись.

Тут Ангус испустил громкий крик, и в этом крике было столько боли и отчаяния, что Эмма не выдержала — открыв глаза, она протянула к нему руки.

— Ангус, милый…

— Нет! — Он со стоном откатился в сторону и вонзил клыки в свою руку. Тело его по-прежнему сотрясала дрожь.

Эмма обняла его за плечи и прижала к себе. Его дрожь постепенно стихала, и он, запинаясь, прошептал:

— Я… я боялся, что убью тебя.

Она прижалась щекой к его плечу.

— Не могу смотреть, как ты калечишь себя.

— Лучше себя, чем тебя, — сказал он со вздохом и повернулся к ней лицом. Эмма заметила, что его клыки ушли в десны. — Но я выиграл лишь немного времени. О, я ужасно голоден…

Она коснулась ладонью его щеки.

— Все в порядке, милый. Все будет хорошо. Я люблю тебя, Ангус Маккей.

Он взглянул на нее с удивлением.

— Возможно ли это? Ведь я чуть не набросился на тебя как дикий зверь!..

— Но не набросился же. Даже страдая от боли и голода, ты продолжаешь оберегать меня. Ты самый прекрасный мужчина из всех, которых я когда-либо знала.

— О, Эмма… — Он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. — А я люблю тебя, Эмма. Очень люблю. — Рука его задрожала, и он опрокинулся на спину. — Проклятие, я слишком слаб.

Эмма улыбнулась. Он-то, может, и слаб, но его признание в любви наполнило ее ощущением собственной силы и уверенности в себе. Пристально посмотрев на него, она сказала:

— Думаю, я смогу тебе помочь. У меня есть то, что тебе нужно. — Откинув назад волосы, она открыла шею.

Он взглянул на нее и прошептал:

— От тебя чудесно пахнет…

— Я вообще вся чудесная. — Эмма с

улыбкой расстегнула рубашку. — У меня есть все, что тебе нужно. — С этими словами она обнажила грудь.

Он судорожно сглотнул и прошептал:

— Да, ты права.

Сняв рубашку, Эмма бросила ее на пол, рядом с колом. Заглянув в глаза Ангуса, она увидела, что они вспыхнули красным пламенем. В следующее мгновение он резко приподнялся и толкнул ее на матрас. Затем, склонившись над ней, прошептал прямо ей в ухо:

— Я хочу тебя, Эмма. Хочу попробовать тебя. Хочу быть в тебе.

— И я хочу того же. — Ее ладони заскользили по его спине. Захватив край его футболки, она потянула ее вверх. — Я хочу ощутить прикосновения твоего обнаженного тела.

Ангус тут же стащил с себя футболку.

— Сейчас, минутку, — пробормотал он. Затем, усевшись на матрас, снял туфли и носки, а потом и килт.

В комнате было довольно темно, но Эмма прекрасно видела обнаженное тело Ангуса — казалось, оно светилось во тьме. Сердце ее гулко застучало. «Какой он красивый, — думала она. — Мускулистый, поджарый, грациозный…»

Ангус лег рядом с ней и привлек ее к себе. Почувствовав прикосновение его тела, Эмма едва удержалась от стона.

Он лизнул ее шею. «Я люблю тебя, Эмма». И снова лизнул. На сей раз она не удержалась и простонала:

— О, Ангус…

Она провела ладонями по его спине. Кожа у него была на удивление гладкая, а мышцы — твердые и могучие. Он снова и снова целовал ее в шею, и от этих поцелуев по всему ее телу словно разбегались горячие мурашки.

«Эмма, я такой голодный». В его мыслях звучало отчаяние, и было очевидно, что он пытался сохранить самообладание, пытался сохранить над собой контроль.

«Возьми то, что тебе нужно. — Она повернула голову, чтобы лучше открыть шею. — Я доверяю тебе».

Его снова начала бить дрожь. Он тихо вскрикнул, и Эмма чуть поморщилась, ощутив прикосновение клыков.

Но тут он вновь принялся лизать ее шею, и Эмма почувствовала, что все сильнее возбуждается. Соски ее набухли и отвердели, а женское естество изнывало от пустоты.

«Люби меня, Ангус». Она запустила пальцы в его длинные волосы.

Он провел ладонью по ее груди, затем коснулся пальцами соска. И в тот же миг Эмма ощутила боль укола.

— Ой!.. — Она вздрогнула. Боже правый! Его клыки вошли в ее плоть!

Но уже в следующее мгновение Эмма забыла о боли, потому что боли больше не было. Она почувствовала прилив крови к шее, и ею вновь овладело возбуждение — сладостное, восхитительное… и совершенно невыносимое.

«Я хочу тебя». Она вонзила ногти ему в спину.

Его рука тут же скользнула вниз и поползла по ее животу.

«Ты такая влажная. Такая горячая».

Она тихонько застонала.

«Ангус, я хочу… хочу…»