Молчи о нас

Савицкая Элла

– Я сегодня его мельком видела. Они с Артёмом ходили нервные по офису какие-то, а потом собрались и уехали вдвоём.

– Ты компьютер его проверяла? – зажав телефон ухом, бросаю в сумку вещи, которые успел распаковать, и, осмотревшись, застегиваю на ней замок.

– Да. Ничего. Всё чисто. Я два месяца наблюдала, подозрительного ноль. Сайты легальные, письма отправлял только проверенным клиентам и покупателям картин.

Торможу, обдумывая что к чему. Не может быть, чтобы он не вел дел из офиса. Ему нужен компьютер. Если не его, значит…

–

А Артема этого?

– В компьютере пусто.

– Где еще могут быть данные, если не на рабочих компьютерах? Он носит с собой ноутбук?

– Да, – немного заторможено звучит в ответ.

– Оставляет его без присмотра?

– Иногда. В кабинете у себя.

– Сможешь проверить?

– Дверь в кабинет заперта, но не проблема. Я постараюсь и отзвонюсь тебе.

– Ищи сайты, имена и, если потребуется, создай левый аккаунт, и свяжись с ним по почте. Предложи крупную сумму за картину. Если они нервничают, следовательно, ещё её не продали. Нужно перебить цену.

– Я поняла тебя. А что с Машей будет?

– С Машей я разберусь. И спасибо, Оксан.

Скидываю вызов и выхожу из дома. Оксана очень рискует, рассказав все мне, но похоже, Маше удалось убедить даже эту хладнокровную девчонку в своей невиновности, а это много значит. Оксана всегда успешно справляется с ролью прожжённой роковой, но глуповатой секретарши. В актрисы ей нужно было идти, а не в копы.

Под ногами тяжело хрустит снег, пока я спешно направляюсь в сторону вокзала. Внутри все горит так, словно в животе сталь плавят. Она растекается по венам и обжигает медленными потоками сантиметр за сантиметром.

Связь здесь не ахти, поэтому до Дена дозвониться удаётся только с пятого раза, когда телефон наконец улавливает волну.

– Да, Дамир? – бодрый ответ раздается после первого же гудка. – Соскучился уже в деревне-то?

– Ден, дело есть, – обрываю его стеб.

– Какое?

Резко меняется его тон.

– Машу помнишь? Которую я забрать тебя просил.

– Ну.

– Она у вас. В изоляторе.

– Ммм, с каких делов?

– С ошибочных. Приеду объясню. У меня просьба к тебе. Рисковая.

– Риск это про меня. Говори.

– Воронин будет не рад, если узнает, что я в курсе. И ещё больше не рад, если ты будешь в курсе. Но её нужно успокоить. Она ни черта не понимает скорее всего и очень напугана. Нужно, чтобы ты нашёл её и сказал, что я уже еду. Просто поставь в известность.

Знаю, что не каждый будет себя подставлять под подобное, поэтому не могу ему не озвучить риски. Фантазия яро подсовывает мне изображения того, как Маша там с ума сходит. Мою воздушную девочку, наивно верящую во все хорошее, заперли в клетке. Ярость бьется внутри размашистым пульсом, слепит, ломает, быстрее несёт вперёд.

– Найду, не переживай.

За что я уважаю Дена, так это за то, что он один из немногих, кто работает головой. А еще он честный и, несмотря на видимую поверхностность, придет на выручку. Он перевелся к нам в участок пару лет назад из какого-то захолустного

городка, где фигурировал в деле об убийстве. От других слышал, что он даже на генерала вышел, чтобы помочь другу, которого «наши» же и хотели подставить. Сам он об этом не треплется, а я и не спрашиваю. Мне хватает того, что я сам увидел за это время. Поэтому доверять ему могу на все сто.

Первый автобус на столицу оказывается только в час дня. Билет я на всякий случай беру, а сам иду ловить попутку на трассе. Приходится простоять час, но мне таки удаётся найти того, кто едет в сторону города.

Всю дорогу меня трясёт. Внутренне конечно. Внешне максимум на что я способен – это нервно выстукивать пальцами по колену, потому что я понятия не имею как действовать, если картину уже толкнули. Никаких улик против этих уродов не останется. И полотно уже будет днем с огнём не сыскать. Тогда Машка действительно единственная главная подозреваемая, особенно если Ельский под дурочка станет косить, и сделает вид, что абсолютно не в курсе происходящего. А он точно это сделает. Правда, Оксана может подсобить, если в компьютере Артёма найдёт что-то. Если найдёт… ключевые слова, ломающие напрочь все надежды.

Скот этот Ельский, как только посмел пойти по новому плану? Раньше же всегда сначала картину менял, а потом Маше сплавлял её. Теперь видимо не успел и решил идти ва-банк.

Водитель машины пытается завязать разговор, но не получив от меня ответного желания для беседы, включает музыку.

Едет правильно, по всем правилам, будто чувствует, что я из органов, или всегда так ездит, черт его разберёт, но на очередном понижении скорости заставляю его поднажать на газ и обещаю отмазать если потребуется. Первый раз в жизни иду на подобное, но спокойно ждать, пока мы доплетемся до города, не получается.

Как только связь появляется, мне приходит сообщение о звонке Дена. Перезваниваю ему, пока опять не пропала. Он уже успел найти Машу и побеседовать с ней.

– Как она? – не собирался задавать этот вопрос, потому что ответ и сам знаю, но не сдержался.

– Напугана, – кратко отрезает Ден, – когда услышала, что ты едешь, расплакалась.

Стискиваю зубы с такой силой, что те противно скрипят.

– Спасибо.

– Ты что делать планируешь?

– Пока не знаю. Всё зависит от обстоятельств. В участок пока не поеду, чтобы Воронин не знал о моем возвращении. Но если что мне нужна будет твоя помощь.

– Будет тебе помощь. Ты только объясни что происходит. Я у нее спрашивать не стал, не в том она состоянии, чтобы еще раз через допрос проходить. Я пока за твоей присмотрю. Скоро смена дежурных, заступит Сырнаев. А он, знаешь, как себя ведет с новенькими.

Машинально сжимаю трубку, потому что да, знаю. Некоторые сержанты не гнушатся поиздеваться над испуганными в изоляторе. Правда, делают все так умело, что комар носа не подточит. Закатал бы собственными руками, но кто я им? А Воронин глаза закрывает. У него занятия «поважнее» имеются.