Молилась ли ты на ночь?
Шрифт:
– Похоже, маньяк, – подытожила я.
– Ты думаешь? – заволновался Бронич. – Неужели это он нашу Томочку… того?
– Следствие покажет, – веско сказала я. – Шеф, а вы не знаете, у Куконина еще личные автомобили имеются, кроме той красной машинки, на которой он к нам приезжал?
– У него еще какой-то внедорожничек, – вспомнил шеф. – Он на нем на свою свинофермочку, в коровник и на птичник ездит. Вот, кстати, забыл тебе сказать: у фирмы «Кук» есть еще собственные мясомолочные производства. Так что ты правильно
– К сожалению, есть и другие способы досрочно перейти в мир иной, – со вздохом ответила я.
– Ты про Томочку? – снова напрягся он.
– В том числе, – кивнула я.
Глянула на часы, увидела, что пять минут, отпущенные таксистом, истекают, и торопливо распрощалась с угрюмым Броничем.
– Успела, шустрая, – одобрительно сказал таксист, когда я с разбегу запрыгнула в машину. – Куда теперь?
– Как договаривались, домой, – ответила я. И добавила, упреждая дежурную шутку: – Ко мне домой.
Соскучившийся водитель затеял рассказывать какую-то байку, но я отстраненно молчала и думала о своем, так что через пару минут он обиженно заткнулся, а еще минутой позже громко и злорадно заявил:
– Ну вот, ты добегалась, за нами «хвост»!
Я оглянулась:
– Где?
– За «КамАЗом» прячется.
– Кто? Черный джип?
Таксист внимательно глянул на меня и заметил:
– Побледнела, красавица! А говорила, что в ладах с братками! – Он противно ухмыльнулся. – Нет, не черный джип. Серый «Вольво» идет за нами с места последней остановки.
– Это коротышка, – постановила я, вспомнив утреннюю сцену во дворе нашего дома. – Настойчивый! Видно, и впрямь очень хочет поговорить.
– Это без меня, пожалуйста, – попросил водила. – Знаю я эти разговоры! На прошлой неделе мне такие вот настойчивые колесо прострелили. Палили друг в друга, а попали в меня. Этот дом? Гони еще полтинник и вываливай!
Грубиян бесцеремонно вырвал из моих пальцев пятидесятирублевую купюру и чуть ли не вытолкал меня из машины. Взвизгнув покрышками, такси резко вывернуло мимо приближающейся серой «Вольво» и укатило прочь. Я поспешно отскочила с дороги на бельевую площадку и, хоронясь за чьими-то замерзшими в доску простынями, короткими перебежками пустилась к своему подъезду.
– Инна Борисовна, остановитесь, пожалуйста! – воззвал ко мне уже знакомый голос.
Я выглянула из-за задубевшего пододеяльника. Так и есть, из «Вольво» вылез приставучий коротышка в песцах!
– Что вам нужно? – крикнула я. – Почему вы меня преследуете? Кто вы такой?
– Меня зовут Вячеслав Солнышкин, я юрист, – с готовностью представился коротышка.
Я заметила, что он поглядывает на меня с опаской, и приободрилась. К тому же прозвучавшее имя я слышала совсем недавно, и оно не было мне совершенно незнакомо:
– Вы адвокат Куконина?
– Да, да! – коротышка сначала
– Это вам в милиции сказали?
Про милицию – это было уже интересно. Я передумала безотлагательно спасаться бегством и приняла смелое решение поговорить с представителем господина Куконина.
– У вас пистолет есть? – спросила я Солнышкина, вспомнив речи бывалого таксиста про разговоры, которые превращаются в перестрелку.
– Нет, а что? – толстая физиономия юриста вытянулась, как декоративная тыква.
– Покажите руки! – потребовала я.
Солнышкин вздернул руки вверх и покрутил ладошками, как пляшущий детсадовец по команде «Фонарики, фонарики!».
– Карманы выверните и шубу распахните! – велела я.
Юрист торопливо рассупонился и развел борта шубы в стороны, словно предлагая мне купить что-то из-под полы. Впрочем, кроме упитанного тельца, плотно упакованного в твидовый костюм, под шубой ничего не было.
– Ладно, можете подойти, – разрешила я.
– А вы сумкой драться не будете?
Я покачала головой. Солнышкин, тихо чертыхаясь и боязливо поглядывая на меня, застегнул шубу, а я тем временем позвонила Трошкиной:
– Алка, подойди к окну и смотри на меня.
– А чего такого нового и интересного я увижу? – удивилась подружка.
– Надеюсь, ничего особенного, меня не убьют на твоих глазах, возможно, даже драки не будет, но ты все-таки пригляди сверху, если что, свидетелем пойдешь, – скороговоркой молвила я.
– Напрасно вы, Инна Борисовна, так беспокоитесь, – сокрушенно сказал Солнышкин, приближаясь ко мне мелкими шажками.
Видно было, однако, что он и сам сильно обеспокоен.
Наверху в доме хлопнула балконная дверь, морозный воздух вспорола бодрая трель судейского свистка. Я подняла голову и увидела на балконе на пятом этаже Трошкину, с головой завернутую в плед. Увидев, что ей удалось привлечь мое внимание, подружка выплюнула свисток и крикнула:
– Я готова!
– Мы готовы, – сказала я прибалдевшему юристу. – По свистку начинаем разговаривать. Первый раунд. Итак, что у вас ко мне?
– Просьба! – быстро ответил толстяк, молитвенно складывая ладошки.
Он нервно сглотнул, бухнулся на колени и заныл:
– Не губи-и-ите!
– Встаньте немедленно! – заволновалась я. – Не дай бог, Денис в окно посмотрит, точно решит, что вы мой кавалер, уж тогда вам наверняка не поздоровится!
Маломерный Солнышкин с трудом выкарабкался из сугроба и, косясь на дом, захныкал на полтона ниже:
– Пожалейте, Инна Борисовна! Не губите! Тамарочку уже не вернуть, а Юрий Павлович еще молодой человек, прекрасный гражданин, бизнесмен, благотворитель, опора общества! Не говорите им про деньги, пожалуйста, это была моя вина, я присоветовал, а Юрий Павлович не хотел, но они-то разве поверят, точно дело пришьют!