Молитесь за меня
Шрифт:
– Простите, - окликнула она садившуюся в машину таксистку.
– Вы ещJ работаете? матушка сделала вид, что не слышала разговора женщины с диспетчером.
– Отработала уже. Сейчас машину в парк поставлю - и домой, - ответила та.
– Видите ли, я в городе по делам была, и вот... опоздала на последний автобус.
– Да, до монастыря далековато, - в голосе женщины прозвучало искреннее сочувствие. Она на мгновение задумалась, а потом, словно приняв решение, махнула рукой:
– Ладно, мои оглоеды без меня поужинают.
– А сколько это будет стоить?
– робко спросила матушка.
– Поехали, говорю. Там видно будет.
Долгие северные сумерки уже затемнили окрестные поля. Машина ехала по пустынной дороге. Таксистка включила музыку. Прислушавшись к тому, что поет певица, матушка перекрестилась ещJ раз.
– Выключить?
– улыбнувшись, спросила водитель.
– Если можно, пожалуйста.
– ВсJ правильно. Вам лучше такие песни не слушать. А мне, честно говоря, нравится. Жизненно.
– Мне это трудно понять, - вздохнула матушка. ЕщJ пять минут назад она радовалась тому, что всJ так хорошо закончилось, а сейчас уже искренне скорбела, думая о таксистке.
– Вы меня простите, - обратилась монахиня к женщине, - как вас зовут?
– Анна.
– А по отчеству?
– Да какое там отчество, мы же шоферня. Начальника гаража по - отчеству зовJм, остальных по именам.
– И что, с вами одни мужчины работают?
– Почему? Диспетчеры, бухгалтерия, - начала перечислять Анна, но потом, словно поняв подтекст вопроса, засмеялась:
– Нет, ребята меня не обижают. Да и за баранкой я уже лет пятнадцать.
– А вот вы в брюках, - матушка пыталась быть тактичнее.
– И выражения всякие допускаете. Наверное, курите? Это всJ не спасительно.
– Курю, - вопреки опасениям матушки, Анна спокойно отреагировала на еJ слова. Кстати, а как к вам полагается обращаться? Сестра?
– Нет, я настоятельница. Мать настоятельница.
– Вы думаете, мать настоятельница, я о своих грехах не знаю?
– она махнула безнадJжно рукой.
– Только ведь это в рекламе по телевизору дура какая-то под машину в мини-юбке лезет. Не видели?
– Я не смотрю телевизор.
Ну да, я забыла. А выражаюсь ... бывает, но не подумайте, что я сквернословка какая ...
Если матернусь ненароком, то по делу.
– А в Бога веруете?
– матушка уже овладела ситуацией.
– А как же без этого?
– В церковь на исповедь ходите?
– В великий четверг ходила. Когда ещJ? Да, получается раз в год.
Надо чаще. И каяться, каяться надо в грехах. Их мало знать, надо с ними бороться. На
вашей работе для женщины столько искушений. Наступило молчание. Анна о чем-то задумалась. Матушка уже не сомневалась, что Господь свJл еJ с этой женщиной не случайно. Вот и ворота монастыря. Когда Анна сказала, что денег брать с матери настоятельницы
не будет, матушка Евгения обрадовалась, но уже не удивилась. И только в душе возблагодарила Господа,
У нас служит на литургии отец Лонгин. Вот увидите: придете раз, захочется придти
ещJ. И исповедник он замечательный.
– И добавила:
– А я буду всегда молиться о вас.
Прошло несколько дней. В их быстротекущей череде постепенно забыла матушка Евгения таксистку Анну. Работы в монастыре было непочатый край, в город приходилось
ездить по-прежнему часто, но пути женщин не пересекались. А однажды, во время короткого
ночного сна, было матушке видение, Она и ещJ две женщины поднимаются на гору. Одна - прежняя еJ знакомая ещJ по той, до монастырской жизни, а во второй матушка Евгения узнала таксистку Анну. Окрестности
горы очень живописны, вершины не видно. Идут они легко, дружно. Вдруг городская еJ приятельница говорит: "Не могу больше. Не идут ноги." Матушка удивлена, ведь идти так
легко, так приятно. Дальше они идут вдвоJм - матушка Евгения и Анна. ВсJ круче подъем,
всJ больше камней на пути. Вот уже и она чувствует, как деревенеют ноги, как усталость
сковывает их своими цепями. ЕJ покидают силы. А что же Анна? Она по-прежнему идJт легко, бодро. Только обернулась на прощанье, улыбнулась сочувственно - и пошла дальше. Наверх. Одна. Проснулась мать настоятельница с тяжелым сердцем. Она пыталась себя убедить, что сон из разряда пустых, ничего не значащих. Или это искушение дьявольское. Но сон "не отпускал". А где-то через месяц, в самый канун еJ именин, сон повторился. В мельчайших подробностях. Да и сон ли это
был? Матушка сидела в своей келье и, казалось, на минуту задремала... И она поехала в город, искать Анну. Нашла быстро. Та узнала еJ, обрадовалась.
Давайте ещJ раз прокатимся? С ветерком!
– у Анны было хорошее настроение.
– В
соседний райцентр через два часа поезд из Москвы приходит, я обычно туда за пассажирами еду. Вас довезти - крюк небольшой. Чтобы поговорить обстоятельнее, матушка Евгения согласилась. На этот раз она решила
подробнее расспросить таксистку о еJ работе. Ибо себе она уже расшифровала сон: гора
это путь на Небо, к Богу. Анна поднялась выше неJ, ради Бога бросившую налаженную жизнь, надежды на создание семьи. Почему? Анна рассказывала охотно, ей явно льстило внимание матушки. Как живJт? Да как все сейчас. Трудно. Раньше у них в парке было четырнадцать машин, осталось четыре. Считается, что шофJр
берJт у руководства машину в аренду. Есть клиент, нет, а в конце месяца выложи положенные деньги. Запчасти, ремонт - тоже из своего кармана. Но ничего, выкручиваемся. Муж шахтJр, грех жаловаться - пьJт в меру, детей любит, целыми днями на даче возится. Впрочем, что ему ещJ делать - работает два дня в неделю, а деньги и за них не платят. Получается, всю семью