Молитва любви
Шрифт:
Повернувшись к Уолтеру, Ранульф воздел руки к небу.
– Пусть оседлают лошадь моей жены.
– Если она едет, и я поеду тоже! – воскликнула леди Зара.
Не ожидая возражений, в полной уверенности, что так и будет, она подобрала юбки и помчалась через холл.
Мужчины обескуражено смотрели вслед хрупкой женщине, ни в чем не уступавшей Лизание.
ГЛАВА 22
Гильберт не присутствовал вместе с Грей на мессе.
И будет ли он когда-нибудь
Будет ли это завтра или когда родится их ребенок – уже через несколько недель, – она была полна решимости увидеть Гильберта в часовне на коленях рядом с собой. Только тогда, она была уверена, начнут заживать раны трагического прошлого. Может быть, тогда он сможет полюбить…
«Ты слишком многого хочешь, Грей Чарвик», – пожурила она себя, медленно поднимаясь по ступенькам башни. С каждой неделей ребенок становится все крупнее и тяжелее, требовательно заполняет все пространство внутри ее тела, пока она в конце концов, не взорвется, казалось Грей.
О, этот ребенок будет совсем не маленьким, размышляла она. В нем будет больше от Гильберта, чем от нее.
Стараясь не думать о предстоящих тяжелых родах, она вошла в холл. Ворчун, разбрасывая тростник, немедленно помчался следом, чтобы зарычать на чужого. Суровый окрик Гильберта заставил пса скрыться под скамью. Хоть отношения между этими двумя и улучшились, но были еще далеко не дружескими.
Потребовалось время, чтобы глаза привыкли к рассеянному свету в холле. Грей сначала услышала голоса, а потом уже разглядела мужчин в противоположном конце зала. На возвышении сидел Гильберт, сэр Ланселин – слева от него.
– Грей, – позвал Гильберт, вставая, чтобы пойти ей навстречу. – У нас гость.
На мгновение Грей испытала чувство неловкости, но быстро отогнала это ощущение. Неважно, что этот человек или кто-либо другой думает о ней. Важно лишь одно: признает ли Гильберт ребенка своим. Высоко подняв голову, она приняла предложенную руку и рядом с Бальмейном направилась к возвышению, на котором стояло кресло лорда.
– Сэр Ланселин, – она приветствовала рыцаря, неловко присев в поклоне.
Гость склонился к ее руке:
– Миледи, вы становитесь все прекраснее с каждым разом, как я вижу вас вновь.
Грей потупилась. Какая цветастая проза! Чего ради? Взглянув на Гильберта, она заметила тень неудовольствия, промелькнувшую в его взоре при этих словах. Вряд ли Гильберт сердится на рыцаря. Значит, он недоволен ею? Но ей казалось, сэр Ланселин относится к ней довольно прохладно…
Грей пришла к выводу, что это обыкновенная вежливость,
Гильберт не скрывал своей ревности, поскольку другой мужчина оценил то, что он ни с кем не собирался делить. Барон был дьявольски ревнив, душа его просто горела огнем от негодования. Он не мог себе представить, что же будет, если какой-нибудь мужчина отважится выйти за пределы рыцарской любезности по отношению к Грей, но храни Господь душу того смельчака, который отважится на такой подвиг.
Грей разрядила напряжение, возникшее между ними троими.
– Вы по делу в Пенфорке? – спросила она Лан-селина.
Рыцарь метнул взгляд на Гильберта, потом благоразумно отступил назад и оперся о край стола:
– Да.
– Останетесь надолго?
– Нет, я не могу задерживаться, – ответил Ланселин, снова глянув на Гильберта и лишь потом переводя глаза на Грей. – Я должен вернуться в Медланд до ночи.
Тогда он должен мчаться, как зимний ветер, чтобы достичь такой цели, подумала Грей.
– Как дела в Медланде?
– Все хорошо, миледи. Народ доволен, злаки произрастают. Скоро донжон будет разобран, а на месте старой башни мы возведем каменную.
Трудно было представить себе, сколько изменений произошло за такое короткое время. Ланселин, конечно, заслуживает тех похвал, что расточал ему Гильберт.
Бальмейн отвел Грей в сторону, где падала тень от лестницы.
– Сегодня мы не можем поехать на прогулку, – сказал он, глядя на ее розовощекое лицо и чувствуя, как уходит раздражение. – Я, наверное, не скоро закончу дела с сэром Ланселином.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего такого, из-за чего тебе стоит беспокоиться.
Грей не знала, верить ли ему, но в выражении лица Гильберта она не усмотрела того, что могло бы угрожать ее благополучию и безопасности. С первого же дня в Пенфорке чувство защищенности не оставляло ее.
– Хорошо, – согласилась она, хотя была очень разочарована, что не сможет воспользоваться прекрасной погодой. Теперь Гильберт ездил с нею к ручью каждый раз, как выдавался погожий денек. А последние три дня было сыро и пасмурно. Грей вздохнула. Может быть, завтра рассвет будет таким же многообещающим, как сегодня.
Гильберт поцеловал ее и подтолкнул к лестнице.
– Завтра, – пообещал он, поворачиваясь, чтобы вернуться к гостю.
Грей улыбнулась ему, потом начала долгий путь вверх по ступенькам, но не успела подняться на вторую из них, как оказалась снова в объятиях Гильберта. Он подхватил ее на руки, быстро пронес вверх по лестнице и поставил на пол.
– Очень по-рыцарски, милорд, – насмешливо заметила она. – Может быть, мне следует попросить сэра Ланселина почаще навещать нас?
Она успела увернуться от руки Гильберта, норовившего шлепнуть ее по заду.