Молния Баязида
Шрифт:
– Он прав. – Исфаган поддержал Раничева. – К тому же – кто пустит в город бродяг?
– Да разве ж мы…
– А ты что же, Саид, думаешь, мы как-то по иному выглядим? Ноги твои босы и в цыпках, голова непокрыта, штаны порвались – на коленке дырка. А халат? Ты только посмотри на свой халат? Это же не одежда – рубище! Правда, спасибо караванщику и за такой… Все же лучше, чем идти голым. Тем не менее в город лучше войти с караваном. Тем более что Кривого Абдулчака в Мосуле, кажется, хорошо знают.
Маленький
– Еще бы, – поглядывая на стреноженных лошадей, ухмыльнулся Исфаган. – Горы-то рядом.
Раничев с удовольствием напился от пуза и прилег отдохнуть в тени развесистого карагача. Там же расположились и остальные беженцы. Чеканщик с Саидом куда-то исчезли, впрочем, пацан вскоре явился, примостился рядом с Иваном и азартно зашептал в ухо:
– Там, – он кивнул в сторону огорода, – есть текущий с гор ручей… Пошли, кое-что увидишь.
– И что же? – Раничев поднялся на ноги, несмотря на усталость, спать ему не хотелось, хотя и надо было бы выспаться, кто знает, что еще там будет ночью?
Оглянувшись по сторонам, Саид быстро юркнул в прореху в ограде и поманил за собой Ивана. За забором тянулись грядки с огурцами, капустой и еще какими-то неизвестными Раничеву растениями, за грядками росли яблони и смоковницы, а за ними и впрямь журчал ручей – коричневатый, узенький, с переброшенным через него мостиком. У мостика мыли ноги девы в закрытых одеждах.
– Уже оделись, – с придыханием прошептал Саид. – Жаль, не успели. Ничего, может быть, сюда придут и другие женщины, я видел их в караване. Это-то, похоже, рабыни… Ну да, вон и старуха-ханум – для присмотра. – Парень кивнул на сгорбленную фигуру в длинной темной чадре с длинной палкой в руках. Палкой этой ханум подгоняла невольниц. Построила чуть ли не в шеренгу и погнала прочь.
Пропустив их, к ручью подошла другая женщина в длинной желтовато-серой накидке – джелаббе. Закатав шальвары почти до колен, женщина зашла в воду и, оглянувшись, сбросила накидку.
Саид еле сдержал возглас. Это была не женщина – пэри! Смуглая, тонкостанная, с выкрашенными хной волосами… Боже! Раничев вздрогнул, узнавая Мосул. Интересные получаются дела… Она, что же, сбежала от Тамерлана? Или дело гораздо хуже – ей, в числе многих прочих, поручили следить за Иваном? Если так, то… Девушка неожиданно оглянулась и, видимо, что-то заметив, вскрикнула, бросаясь к накидке.
– Бежим, – шепнул Ивану Саид. – Иначе нам не миновать палок!
Пригибаясь, он зайцем бросился прочь, петляя меж капустой и огурцами. Раничев же никуда не побежал – поздно. Еще секунда – и девчонка
– Мосул, – выйдя из-за кустов, Иван, не спеша, зашагал к ручью. – Вот уж не ждал, не гадал тебя здесь встретить.
Девчонка сверкнула синими своими глазищами:
– Ибан? Ты как здесь?
– Пробираюсь в Бурсу, – уклончиво ответил тот. Ему на миг показалось, что Мосул явно испугана. Неужто и в самом деле следит?
– А я сбежала, – со смехом призналась она. – Вот взяла – и сбежала. Ну, сам посуди, зачем мне возвращаться в Тебриз, в котором эмир повелел сровнять с землею все майхоны? Что там, помирать со скуки? Да и не заработаешь… хотя, конечно… Впрочем, здесь все равно веселее. Ой, смотри-ка! – она вдруг быстро набросила на себя накидку. – Кажется, бежит сюда кто-то!
Иван едва успел спрятаться за смоковницу, как мимо пронесся целый отряд грозно размахивающих саблями охранников и слуг. Следом за ними бежали и прочие караванщики, и даже беженцы, в том числе и Саид.
– Что случилось? – высунувшись из-за смоковницы, Иван сграбастал парня за шиворот. Материя треснула, разрываясь по шву…
– Ой, – Саид остановился. – Это ты?
– Что за шум, а драки нету? – осведомился Раничев. – Неужто, гулямы Хромца все же решились напасть на Мосул?
– Э нет, – юноша засмеялся. – Дело куда как хуже!
– Хуже?! – Иван вдруг пожалел, что выбросил пистолет. Впрочем, патронов к нему все равно не было.
– Видишь ли, кто-то угнал всех приготовленных на продажу лошадей, – пояснил Саид. – Потому тут такая спешка. Стражники говорят, какие-то люди все время скакали позади каравана. Попутчики… Ты не видал Исфагана? Куда-то он запропал.
– Нет, не видел, – Раничев смотрел на бегущих людей и думал. Кажется, он мог бы сейчас с уверенностью сказать, куда делся Исфаган-чеканщик. Чеканщик ли? А Мосул – где она? Успела уже свалить куда-то, шпионка. Хотя, может, и не врет – действительно, убежала. Гм… Непонятно все это, а потому – опасно. Хорошо бы досконально все выяснить… или свалить отсюда побыстрее, подальше от синих глазищ «пэри».
Никого не стесняясь, пожелтевший от злости Кривой Абдулчак стоял прямо посреди двора караван-сарая и гнусно ругался, призывая на головы похитителей самые страшные кары. Лошади – особенно боевые и беговые, а таких и украли, – стоили дорого.
– Исчадия Тьмы, вах! Порожденья шайтана! Что б вытекли ваши нечестивые глаза, чтоб вы харкали кровью, что б изглодали ваши кости злобные шакалы пустыни! – голосил Абдулчак, не обращая внимания на успокаивающего его хозяина постоялого двора – кругленького улыбчивого толстяка в засаленном халате и тюрбане из дорогой ткани. Звали толстяка Ибрагимом.
Посланные в погоню воины – охранники каравана – вернулись не солоно хлебавши и теперь смущенно переминались с ноги на ногу. Ну, не нашли, не догнали, что тут скажешь? У разбойников сто дорог – поди, отыщи нужную.