Молочник
Шрифт:
– Конечно, пробовал...
– на моё лицо выползла насмешливая ухмылка. Тёрнер хотела что-то высказать о моей извращённой натуре, но я не дал ей этого.
– Как и любой из вас, но это было в грудном возрасте.
Ребекка проглотила слова, не успевшие сорваться с языка. Наблюдая за скисшей физиономией подруги, Лиза рассмеялась.
Место Хагрида заняла профессор Граббли-Дёрг. Несколько секунд спустя дверь, которая вела в Большой зал из вестибюля, отворилась. В зал потянулась длинная вереница испуганных новичков, возглавляемая профессором Макгонагалл, которая несла
Разговоры в Большом зале разом умолкли. Первокурсники выстроились вдоль преподавательского стола лицом к остальным ученикам. Профессор Макгонагалл бережно поставила перед ними табурет и отступила. Началось распределение первокурсников. За нашим столом прибавилось порядочное количество студентов, не меньше, чем на Гриффиндоре.
Ежегодная речь Дамблдора, не особо отличающаяся от спичей прошлых годов, была нагло прервана Долорес Амбридж. Женщина начала нести полный бред. Единственный за нашим столом, кто внимательно вслушивался в этот поток слов - был Эрни Макмиллан, но взгляд его был остекленевшим. Луна за своим столом и вовсе достала "Придиру" и со скучающим выражением лица стала читать. Лишь преподаватели и редкие индивидуумы вроде Гермионы Грейнджер внимательно слушали Амбридж, не впадая в отрешённый транс.
– Колин, ты что-нибудь понял?
– спросила Ребекка по завершении длинной речи Амбридж.
– Обычная политическая пропаганда. Фадж и Министерство хорошие, бла-бла-бла, Дамблдор плохой, бла-бла-бла, мы идиоты, которым можно придавать любое вращательное движение на детородном органе. Если вкратце, будут искоренять недовольных, то есть сторонников Дамблдора, и не будут обращать внимания на всех остальных, поскольку считают нас за стадо баранов. Естественно, учить она нас ничему не будет, поскольку должность преподавателя ЗОТИ лишь предлог, чтобы человек Фаджа мог попасть в школу и гадить нынешнему директору.
– Очень познавательно и не на десять минут, - хмыкнула Тёрнер.
– А как же мы тогда будем учить ЗОТИ?
– возмутилась Лиза.
– Так же как на первом курсе, то есть никак. Отменят экзамены или сделают их чисто теоретическими. Нам нет смысла переживать, а вот пятый и седьмой курс, похоже, попали по полной программе. У них СОВ и ЖАБА, которые никто не отменит. Но при Локхарте же как-то старшекурсники подготовились к экзамену по его предмету, значит, и нынешние выкрутятся.
***
Сквозь сон я услышал звуки, от которых за лето отвык.
– Кю-рю-ру!
Приоткрыв правый глаз, я скосил его направо. Напротив кровати сидел наглый жирный феникс.
– Курва!
– разражено воскликнул Деннис сонным голосом.
– Опять этот наркоман!
– Погоди, Фоу-у-у-кс, - широко зевнул я.
– Дай поспать...
– Кю-рю-рю!
– Колин, сделай что-нибудь с этой птицей, - протянул Деннис.
– Заавадь её или расчлени!
– Нельзя так обращаться с фениксами, тем более с Фоуксом, он очень умный и полезный, к тому же фамильяр директора!
Пришлось вставать, искать палочку и пустой флакон.
– Волуплатио!
Получив дозу кайфа, феникс исчез в огненной вспышке.
– Колин, это невозможно!
– потирая глаза, Деннис стал подниматься с кровати.
– Придумай что-нибудь. Я не хочу каждое утро просыпаться на час раньше.
– Есть один вариант.
– Какой?
– с интересом посмотрел на меня брат.
– Переезжай в соседнюю спальню к своим одногруппникам. Сюда можешь приходить делать уроки, спать будешь там.
– Пуф...
– тяжело выдохнул Деннис.
– Наверное, так и придётся поступить. Странно, что феникс не прилетал к нам домой летом.
– Ничего странного. Я же говорю, Фоукс очень умный. Помнишь, я его попросил летом нас не беспокоить?
– Было дело, - кивнул Деннис.
– Ты ему рассказывал про Надзор.
– Вот именно! Надзор, свидетели... Как видишь, феникс прислушался и несколько месяцев не беспокоил.
Ещё до завтрака Деннис договорился с третьекурсниками Пуффендуя о переезде в их комнату. Хоть они и привыкли жить своей компанией, но брат по идее числится как раз в их спальне, к тому же у них дружеские отношения.
За завтраком как обычно в верхние окна со свистом и стуком сотнями влетели совы с письмами и посылками. Каждая опустилась к своему владельцу, по пути окропив завтракающих дождевыми каплями, - снаружи явно лило вовсю. Мне пришлось увернуться от одной из сов, чтобы дать на столе место большой мокрой сове-сипухе с отсыревшим "Ежедневным пророком" в клюве, прилетевшей к Сьюзен Боунс.
Сьюзен забрала газету и принялась читать, не забывая отправлять еду в рот.
– Сью, что нового пишут?
– Всё то же самое, что и летом, - ответила девочка.
– Министерство делает всё для блага граждан и прочая чушь... Министр нахваливает себя, какой он хороший, даже пожертвовал своей помощницей во благо учеников Хогвартса, отправив её преподавать ЗОТИ...
– У нас первый урок у Амбридж. Как думаешь, Сью, чего от неё ожидать?
– Тётя Амелия перед отъездом в Хогвартс предупреждала, чтобы я не высовывалась, вела себя тихо и не перечила учителям, - ответила пятикурсница.
– Полагаю, с Амбридж надо придерживаться той же тактики.
В класс защиты от Тёмных искусств наша маленькая группа заходила с опаской. Профессор Амбридж уже сидела за учительским столом. На ней была та же, что и вчера вечером, пушистая розовая кофточка, макушку увенчивал чёрный бархатный бант.
В классе все старались вести себя тихо: профессор Амбридж была пока что величиной неизвестной, и никто не знал, насколько строгим ревнителем дисциплины она окажется. Позже выяснилось, что решение было правильным.
Нас заставили, словно в младшей школе вставать и дружно говорить: "Здравствуйте, профессор Амбридж". Чувствуется, что дамочка успела поучиться в обычной школе, прежде чем пошла в Хогвартс, иначе откуда подобные замашки?