Молочник

Абрамов Владимир

– Молодость - прекрасная пора, - загадочно улыбнулся я.
– Ты, приятель, скоро повзрослеешь и познаешь главную загадку, с которой сталкиваются все мужчины мира - брачная ночь!
– от нервного напряжения меня почти всегда пробивает шутить - это несколько снижает накал страстей.
– Будешь пребывать в невероятном нетерпении. Снять с неё ночной халат, ночную рубашку, ночное бельё... пеньюар, а потом корсет. Она раскроет свой позор мирозданию, за которым последует короткий миссионерский коитус без зрительного контакта. И потом через пять месяцев рождается мёртвый ребёнок размером с диетическое печенье...

От такого ответа все обалдели, Луна смотрела

на меня выпученными глазами, все пятикурсники оторвались от конспектов и внимательно следили за реакцией Смита. Захария театрально закатил глаза.

– Колин, ты невозможен!
– сказал он.

– Пойдём, Колин, - смущённо произнесла Луна, - похоже, тебя заразили нарглы.

Стоило открыться крышке от бочки, выполняющей функцию двери, как сзади послышался многоголосый хохот.

– Что о нас теперь подумают...
– потусторонним голосом тихо сказала покрасневшая Луна.

– Луна, с каких пор тебя беспокоит мнение окружающих? Помнится, раньше оно тебя не останавливало.

– Действительно, - кивнула Лавгуд.
– Пусть думают, что хотят.

Вскоре мы бродили по складу-свалке Выручай-комнаты. Поняв, что ходить среди залежей можно долго, решено было призвать древесину.

– Луна, ставь щит.

– Протего, - девочка установила магическую преграду перед нами.

– Акцио вещи из бука, - взмахнул я палочкой.

В ответ на призыв из глубины раздался грохот, рухнула одна из куч вещей, поднялись клубы пыли. От усилий выступил пот, казалось, из меня высасывает силы словно пылесосом. По воздуху летели большая двуспальная кровать из массива дерева, здоровенный шкаф, комод и письменный стол. Пришлось отменить чары, чтобы всё это добро не снесло нас, вряд ли простое Протего способно остановить целую вереницу массивных вещей. Мебель тут же попадала на пол, но зная, что искать, дойти до места падения оказалось просто.

Стол ломать было жаль, он выглядел раритетным и был целым, если восстановить лаковое покрытие, то ещё лет триста можно пользоваться или продать за несколько тысяч фунтов. Я его уменьшил и отправил в сумку, деньги лишними не бывают. Кровать мне не понравилась, проверка показала, что не зря, на ней оказались какие-то чары, явно вредоносные. Поэтому под слом пошёл шкаф, у которого перекосило двери.

Вырвав дверь, я вырезал из неё заготовку и с помощью трансфигурированного инструмента выточил корпус, который в точности копировал мою волшебную палочку. Луна помогала на уровне подай-подержи, так что скорее осуществляла моральную поддержку. Чтобы палочка не ощущалась как обычная деревяшка, я вырезал внутри все нужные руны. Затем изготовил нужные зелья и начал варить лак. Пока варился лак, вымочил корпус в зелье на основе оливкового масла, залил гелеобразным зельем-консервантом нитки, вырванные из первой попавшейся на глаза белой тряпки. Как только лак доварился, я покрыл им корпус и высушил с помощью чар. На всю работу ушло около шести часов.

– Можно?
– спросила Луна, протягивая руку к палочке.

– Конечно, бери.

– Она не ощущается как палочка, - сказала Луна, покрутив палочку в руках.
– Точнее, такое чувство, словно палочка не хочет работать.

– Это нормально для палочек с волосом единорога. Бывает, когда хозяин такой палочки испытывает сильные эмоции или применяет чрезвычайно мощные чары, сердцевина выгорает. Любой эксперт на основе поверхностного обследования сделает

вывод о перегоревшей сердцевине, а если палочку сломают, внутри увидят не белую нитку, а "волос единорога, потерявший волшебные свойства". Кого-то вроде Олливандера или Кидделла подобным не проведёшь, но мастера палочек в министерстве магии не работают.

Стоило нам покинуть Выручай-комнату, как вдруг с жуткой внезапностью увидели прямо перед собой широкую бледную физиономию профессора Амбридж - резко ухватив меня за волосы, она изо всех сил оттянула мне голову назад, точно собиралась перерезать глотку.

– Ты думаешь, - прошептала она, ещё сильнее оттягивая мне голову, так что перед глазами замаячил потолок, - что после того концерта в кабинете директора я позволю одному мерзкому маленькому крысенышу проводить собрания незаконной организации в том же самом помещении? Глупый мальчишка! Да после того, как узнала о вашем штабе, я наложила на стену особое Сигнальное заклятие против воров! Забрать у него палочку, - пролаяла она кому-то, кого я не видел. Во внутренний карман моей мантии скользнула чужая рука и вытащила только что изготовленный муляж.
– И у неё тоже!

Совсем у свинки крыши поехала. Нападает на учеников. И ведь при свидетелях ничего ей не сделаешь - засчитают как попытку нападения на преподавателя, тогда точно придётся попрощаться с Хогвартсом, никакими переэкзаменовками не отделаешься.

Послышалась возня и я понял, что у Луны тоже отобрали палочку.

– Хотелось бы знать, что вы делаете в Выручай-комнате, и почему мы не могли попасть внутрь?
– сказала Амбридж и тряхнула меня за волосы так, что я едва не упал.

– Разве непонятно? У нас было свидание. Причинять физический вред ученику за то, что он встречается с девушкой - это сумасшествие.

– Лжец!
– Она снова тряхнула меня, что причинило немало боли.
– Вы снова повторяете свою сказочку про свидание. Где остальные участники вашей лиги борьбы?

– Профессор Амбридж, у маглов подобное состояние называется паранойей - это когда человек видит угрозу там, где её нет. Ни о каких лигах я не знаю, всего лишь устроил тайное свидание с девушкой. Откуда в вас столько негатива и ненависти?

– Лжец!
– выкрикнула Амбридж, резко дёрнув рукой. Я почувствовал, как несколько волос навсегда расстались с макушкой. Она оттолкнула меня от себя, в результате чего я врезался в стену.

Теперь удалось увидеть, что Луну прижала к стене Милисента Булстроуд. К противоположной стене прислонился Малфой; ухмыляясь, он подбрасывал муляж моей палочки в воздух и снова ловил её.

Эх... А ведь я на полном серьёзе жалел этого паренька, когда он попал на Турнир Трёх Волшебников. Теперь же, глядя на эту наглую рожу, на которой написано лишь презрение и желание унижать и издеваться, я жалею, что он не подох от клыков дракона.

На лестнице послышались быстрые шаги, в коридор вошли несколько здоровенных слизеринцев. Они вели с собой Рона, Джинни, Гермиону, Фрэда и Джорджа, Гарри и Невилла - Крэбб сжимал ему горло мёртвой хваткой, рискуя задушить его в любую минуту. Во рту у пленников торчали кляпы.

– Всех изловили, - сказал Уоррингтон, грубо выталкивая Рона на середину коридора.
– А этот, - он ткнул в Невилла толстым пальцем, - хотел помешать мне поймать её, - он указал на Джинни, которая пыталась лягнуть в ногу крупную девицу, державшую её в охапке, - так что я и его прихватил.