Молочные берега
Шрифт:
И тут Тамара самым позорным образом взвизгнула от страха: на ее плечи опустились чьи-то ладони! Даже не ладони, а лопаты какие-то. Широченные и тяжелые. У Тамары аж ноги подкосились.
Первая мысль была: достали! Выследили и достали. Наверняка ей лысый сегодня лапшу на уши вешал, чтобы бдительность потеряла, и она, идиотка, купилась! Привела их на рынок словно на веревочке и дала подслушать себя. А ведь Крыс предупреждал! Теперь бандиты знают, кого она ищет, и могут приняться за поиски и сами. Бедный белоголовый малыш…
Тамара
Впрочем, особо возмутиться Тамара не успела. Как и порадоваться случайно мелькнувшей мысли: не на рынке же среди толпы ее собираются «мочить»? Заорать она всяко успеет. Или на асфальт упасть и поупираться малость, если вдруг в машину потащат.
Нажим на плечи усилился, Тамара в панике пискнула, а до боли знакомый голос задумчиво произнес:
— Ну и зачем тебе пацан с волосами как снег, а?
Страх мгновенно исчез. Тамара вывернулась из-под действительно широченных ладоней, ткнула опешившего Лешку кулаком куда-то в солнечное сплетение и разъяренно рявкнула:
— Кретин! Ты же меня чуть заикой не сделал! Перепугал до смерти!
— С чего бы это? — искренне удивился Сазонов, не обратив на ее удар ни малейшего внимания.
— С того! — весьма конструктивно объяснила все еще трясущаяся от злости девушка.
Крыс наконец проснулся и с надеждой уставился на хозяйку: неприятный гость сегодня явно не в фаворе, так, может… Он хищно щелкнул челюстями. И ошибся. Потому что Тамара обозлилась еще сильнее, если это вообще было возможно. Пнула несчастного пса кроссовкой и свирепо прошипела:
— Продрых все на свете! Не мог предупредить!
Обвинение прозвучало настолько абсурдно, что несчастный бультерьер обиженно заскулил, а затем вдруг рухнул прямо на мокрый асфальт и закрыл глаза. Как умер.
Тамара опешила. Лешка впервые в жизни посочувствовал своему вечному противнику и обвиняюще воскликнул:
— Ну, ты даешь! Буль-то при чем? Он же всю дорогу на меня озирался, а ты его вперед тащила, я видел!
— Всю дорогу? — непонимающе пробормотала Тамара, действительно почувствовав себя виноватой: она вспомнила.
— Ну да! Я же за вами от самой Тургеневской шел. Уж очень вид у тебя был странный…
Крыс приоткрыл один глаз и с некоторым изумлением покосился на врага. Он не верил собственным ушам: его защищали! Почему-то это показалось обидным, пес шумно вздохнул и отвернулся. Тамара растерянно буркнула:
— А зачем шел?
— Говорю же — вид странным показался.
Некорое время все трое молчали. Крыс оскорбленно сопел. Тамара искоса посматривала на него — ну да, виновата… Лешка пытался сообразить, что именно происходит. Почему-то вдруг вспомнилось
Поэтому Лешка крепко ухватил Тамару за руку, отвел подальше от любопытствующих старушек, забывших даже про свои соленья и увлеченно их разглядывающих, и снова спросил:
— Ты не сказала: на кой тебе белобрысый мальчишка?
— Не белобрысый.
— Да-а? А какой?
— Платиновый.
— Ошибся, каюсь. Так зачем он тебе?
— На парик пущу!
Лешка приоткрыл рот, Крыс — пасть. Тамара торопливо пояснила:
— Понимаешь, цвет волос у него очень редкий, таких сейчас и не встретишь. Вот, надумала у него лохмы состричь. Не бесплатно, не бойся. Надоело ходить темной. Чем я хуже той же Лельки?!
— Ничем. Даже лучше.
Тамара недоверчиво фыркнула. Лешка горячо воскликнул:
— На мой взгляд!
Теперь пренебрежительно зафыркал Крыс, и Лешка пришел в себя. Покраснел и негодующе прошипел:
— За дурака меня держишь?!
— Очень надо! Я тебя вообще не держу! Можешь катиться на все четыре стороны! Скатертью дорожка!
Тамара снова смотрела зло, и Лешка неожиданно успокоился. Закурил сигарету и задумчиво протянул:
— Не хочешь, значит, рассказывать?
— А ты еще не понял? — огрызнулась Тамара.
Крыс с кряхтеньем поднялся и неожиданно для всех и даже для самого себя подкатился к ногам Сазонова, прижался к ним и исподлобья уставился на хозяйку. Причем вгляд у него был таким же негодующим, как у Лешки.
Тамара потрясенно ахнула. Крыс оскалился, нервно зевнул, но с места не сдвинулся. Тамара выдохнула:
— Предатель!
Лешка гулко сглотнул, натужно ухмыльнулся, заставил себя наклониться и потрепать дикую тварь по толстому загривку. Крыс стерпел. Лешка выпрямился и торжествующе заявил:
— Мужская солидарность!
Тамара сжала кулаки и скомандовала:
— Крыс, ко мне!
Бультерьер звучно пукнул и раздвинул лапы пошире. Теперь его и краном с места не сдвинуть!
Лешка поморщился было, но, сообразил, что дипломатичнее, пожалуй, Крыс никак не мог высказаться. Не гавкать же на родную хозяйку, в самом-то деле, или рычать? А так оно незатейливо и доходчиво…
Тамара покраснела. Лешка отвернулся от нее и предложил Крысу:
— Может, нам с тобой, мил друг, прямиком к Сереге Зимину двинуть? Его фирма рядом, один квартал всего…
Крыс согласно заворчал. Тамара испуганно воскликнула:
— А при чем тут Зимин?
Сазонов даже не посмотрел в ее сторону. Присел на корточки и пояснил Крысу:
— Бабы, они дуры, за ними глаз да глаз нужен.
Крыс хмыкнул. Лешка тяжело вздохнул:
— А уж эта сладкая парочка… Нет, Крысеныш, нам с тобой не слишком повезло!