Молодая няня
Шрифт:
— Сожалею, что не удалось приехать раньше, Седжуик, — с глубоким чувством произнес Бью, понимая, насколько тяжело было старому дворецкому потерять хозяина, которого он так любил и службой которому так гордился.
— Слава Богу, вы здесь, мистер Бью. Какое печальное событие... Но все будет хорошо, — вы снова дома, — произнесла миссис Фезерфилд, прикладывая к глазам кружевной платок.
— Дорогая Фезерс... — Детское прозвище невольно сорвалось с языка, когда он утешающе обнял ее. — Я искренне верил, что мой дед проживет
— Вы не должны терзаться. Как говаривал мистер Вивиан, вчерашний день миновал, и мы должны думать о настоящем, потому что завтра — на пороге, а время быстро бежит мимо, — искренне ободрила его экономка. — И, я уверена, няня Стоу станет для вас...
— О, да! Няня Стоу, — как будто вспомнил Бью. — Где она? Седжуик откашлялся.
— Леди, с присущим ей тактом, хотела дать нам возможность поздороваться с вами, мистер Бью. Однако, — он указал на холл, — думаю, она сейчас спустится.
— Да, конечно, — взволнованно заколыхалась миссис Фезерфилд, жестом предлагая Бью следовать за ней и направляясь к лестнице. — Няня Стоу с таким нетерпением ждет встречи с вами.
«Не больше, чем я», — мрачно подумал Бью.
Когда он вошел в холл, взгляд его непроизвольно устремился к маршу широких ступеней. Там на фоне высокого балконного окна в нерешительности стояла женщина. Свет, казалось, зажег восхитительные красновато-золотистые волосы, обрамлявшие лицо, как огненным ореолом, и длинными блестящими прядями ниспадавшие на плечи.
Бью, настолько был ошеломлен этим зрелищем, что прошло несколько мгновений, прежде чем он пришел в себя. Кожа сверкала такой белизной, что казалась прозрачной, как дорогой фарфор. Черты поразительно красивого лица, находясь в гармонии, доставляли неизъяснимое наслаждение. Шея выглядела неестественно длинной, словно специально созданная, чтобы нести изящную головку, подчеркивая восхитительную роскошь волос.
Женщина сделала шаг ему навстречу. Пытаясь освободиться от наваждения, Бью посмотрел ей на ноги. Обутые в лакированные туфли с золотыми цепочками на подъеме, подчеркивающими тонкие лодыжки, ноги, просвечивая сквозь черные чулки, гипнотизировали своей холеной женственностью.
Бью, знал — от площадки до пола шестнадцать ступеней, и она прошла половину пути, когда его взгляд достиг подола короткого черного платья. Золотая цепь, охватывая живот, спускалась на бедра.
Вдыхаемый Бью воздух, казалось, заискрился. Грудь его сжало, а сердце стучало, словно барабан в карнавальную ночь.
Он с трудом заставил себя перевести взгляд выше невероятно тонкой талии. Безумная мысль возникла в помрачившемся мозгу: «груди как гранаты, сочные, спелые, восхитительные». Затем он почувствовал головокружение, так как вся кровь устремилась к паху. Ох, не к добру это, не к добру! Не быть бы беде! — мелькнула у него мысль.
В то время, как мускулы его бедер сжимались, чтобы удержать горячие удары желания, Бью не отрываясь смотрел на молочно-белую шею, порозовевшую под его взглядом. Затем он погрузился в ее глаза,
— Няня Стоу, сэр, — возвестил Седжуик с таким выражением, словно представлял королеву.
Молодой Прескотт попытался освободиться от ее чар. Уже сойдя с лестницы, она приближалась к нему, и он обнаружил, что они почти одного роста.
— Примите мои глубочайшие соболезнования, мистер Прескотт.
Глубокий приятный голос ласкал слух, вызывая во всем теле чувственную дрожь.
— Смерть вашего дедушки стала для всех нас тяжелым ударом. Не сомневаюсь, и для вас тоже.
Бью, не сразу заметил протянутую руку, с опозданием сжал ее, наблюдая, как изящная белоснежная ладошка скрывается в его дочерна загорелой пятерне.
Пальцы ее слегка задрожали от его крепкого пожатия. Он снова посмотрел ей в глаза, изо всех сил борясь с обаянием, исходившим от нее.
Нужно что-то сказать. Невероятно, но эта женщина — няня Стоу.
— Уоллас рассказал мне, как хорошо вы организовали похороны, — услышал Бью свой голос, прозвучавший вполне нейтрально. — Я сам не смог бы сделать лучше. Благодарю вас.
— Все помогали. — Она кивком указала на присутствующих.
— Да. — Бью, благодарно согласился. — Я ценю ваши усилия.
Няня Стоу снова заговорила, в ее тоне появился извиняющийся оттенок:
— Надеюсь, вы не сочтете мой поступок... неподобающим... но я подумала, что вам захочется увидеть церемонию прощания с вашим дедушкой, и велела записать похороны на видеокассету. Вы найдете ее в библиотеке.
— Вы очень добры. Еще раз спасибо.
Бью, с радостью тонул в восхитительной синеве ее глаз, затягиваемый их манящей нежностью. Он едва осознавал, что отвечал. Он даже не заметил, что она молчит, глядя ему в глаза. Бью, стоял бы так еще очень долго, если бы не вмешался Седжуик:
— Освежающие напитки в маленькой гостиной, сэр.
Рука женщины дрогнула в его ладони, заставив Бью вспомнить, что он все еще крепко держит ее. Он неохотно ослабил пожатие, и рука выскользнула. Кожа ее напоминала прикосновение теплого шелка.
— Да. С удовольствием выпью кофе, Седжуик, — ответил он, надеясь выйти из транса. Может, на него так расслабляющее подействовал перелет через несколько часовых поясов?
Седжуик произнес:
— Няня Стоу, проводите, пожалуйста, мистера Прескотта.
Она глубоко вздохнула, словно ей тоже не хватало воздуха.
— Может, вы хотите сначала привести себя в порядок, мистер Прескотт?
Неужели он выглядит так, словно вылез из стога сена? Бью улыбнулся, чтобы покончить с этим, предпочитая не показывать никому, насколько потрясен.
— Нет, не стоит. Пожалуйста, ведите.
Оказавшись сзади, Бью, с удовольствием наблюдал за ее походкой. Потрясающие волосы доходили ей почти до пояса, их блестящие волны колыхались в такт каждому движению. Они казались настолько живыми, что Бью вообразил, будто через них пробегает электрический ток, разбрасывая вокруг град искр.