Молодость на продажу

Иванович Юрий

Затем данные сверялись с уже имеющейся картотекой прибывшей оплаты. Потому что одновременно с появлением ребёнка здесь, через некие порталы в жилой зоне обоих городов, появлялось два ящика с сублимированными продуктами. Причём по два в каждом городе. Именно эти продукты и являлись спасением аборигенов от голодной смерти. Потому что животных они не выращивали, сельским хозяйством не увлекались и собирательством не занимались. Да и, как нам удалось понять, собирать здесь особо было нечего. А, скорей всего, местные жители банально ленились работать для собственного блага.

На прибывающих

ящиках как раз и считывался тот самый нужный буквенный код. Но данная посылка являлась только первой, самой мизерной подачкой здешнему обслуживающему персоналу. Вернее: чаще – первой, но иногда – последней, за получившего омоложение человека.

Главная беда состояла в том, что только ящики попадали в этот мир через портал. А вот детишки оказывались в радиусе многих километров от обеих оконечностей моста. Именно поиском и спасением карапузов занимались целые кланы свободных охотников. И каждому, кто отыскал дитя, принеся его в город, доставался в награду один из двух ящиков с продуктами.

Выяснив подобную деталь, я не удержался от короткого комментария:

–  То-то наш первый встречный йети так обрадовался, увидев пятерых детишек!

В горах и среди холмов всякой хищной живности хватало, так что омолодиться в данном мире – немалый риск. Помимо огромных финансовых затрат, такой шаг требует ещё и личного мужества. По имеющейся статистике, погибает каждый двадцатый, если не пятнадцатый ребёнок. А, судя по скривившимся (когда мы уточняли эти цифры) мордам притихших шаманов, невозвратные потери могли составить и все десять процентов.

–  Подумаешь, один из десяти! – фыркнул Леонид, на мои комментарии. – Всё равно выгодно рискнуть, чем банально загнуться от старости.

Но именно за живых детей, вскормленных, взращённых и благополучно отправленных домой, аборигены и получали главные преференции. Уже оказавшись дома, омоложенные личности не только отправляли каким-то способом через порталы двадцать ящиков с пищевыми концентратами, но ещё двадцать приходило с конкретными заказами. Там уже превалировали бытовые мелочи, без которых ни о какой цивилизованной жизни не могло быть и речи. Что характерно, всё это приходило в двух одинаковых комплектах, что для Нижнего, что Верхнего города. Именно так, без особой фантазии называли свои города грифоны и йети.

Ну и особой вишенкой на торте, доставался особый приз тому, кто лично вернул ребёнка в его мир. Приз выглядел в виде крайне нужных вещей (чаще), дивных сувениров (реже) и магических артефактов (порой), которые все по совокупности ценились здесь невероятно высоко. Вот именно за эту вожделенную посылку и проводились поединки перед баррикадами. Победители сразу становились видными женихами, почётными гражданами и зажиточными горожанами. Правда очередь на подобные поединки была расписана на года вперёд, и никто не мог протиснуться в ней на первое место хитростью или коварством.

Насколько мы поняли, в древности этого мира за добавочный приз здесь когда-то шли настоящие войны. Но со временем обе разновидности разумных опомнились, поделили сферы своего влияния и, чтобы не вымереть окончательно, ввели правило поединков. Пусть и несколько дикое и не всегда справедливое.

Но

вот сама доставка плюшек меня поразила. Что-то мне это смутно напоминало. Подобные посылки всего и вся существовали на Дне. Там тоже, за каждый отправленный через Длань груан, щедро одаривали каждого охотника или просто обитателя Просторов Вожделенной Охоты. Но там, насколько я понимал, «оплату» производили гаузы, космические завоеватели. Причём выглядели они как шары трёхметрового или чуть меньше диаметра. То есть они никак не могли омолаживаться в виде человеческих детей.

Хотя… некая связь через Длани оставалась и с империей Альтру. То есть мне следовало теперь подробно выяснить: что в здешнем мире известно о гаузах, а что - об империи Альтру.

Но тут Леонид поинтересовался главным итогом нашей затянувшейся беседы:

–  Насколько я понял, самые главные проблемы можно решить в личном поединке?

–  Конечно не все, - отвечала Займа. – Существуют некоторые вопросы, которые никак не регламентируются правилами банального мордобоя. Но, в принципе, такой подход здесь приветствуется во многих сферах здешнего бытия.

–  Так может от вашей группы некий шаман-доброволец сразится с моим другом, и мы больше не будем спорить по принципиальному вопросу?

Подобное предложение вызвало в кругу наших оппонентов новый взрыв оживлённого мычания. Шумели и спорили все, кроме старушенции с клюкой. Она так и стояла, подслеповато присматриваясь к нам и прислушиваясь к каждому звуку.

Наконец Грейя огласила решение честной компании:

–  Поединок возможен. Но не «один на один». Со стороны учёных (это она так витиевато называла шаманов) участвуют все восемь особей. Вы можете сражаться вдвоём. Или позвать на помощь кого угодно. Только вначале одно условие: вы должны пробудить копьеносцев. Многие лежат в весьма неудобных позах, как бы чего себе не повредили. Да и нечего им тут делать, путь уходят.

Верная оценка ситуации. Многие воины валялись настолько неудобно, что и задохнуться могли, если их тела не поправить своевременно.

Требовать гарантии нашей неприкосновенности, я не стал. Иначе получится, что мы боимся нового окружения и нападения. Поэтому Акиус опять пошёл в ход, но теперь пробуждая поверженных противников. Минуть пять ушло на возвращение копьеносцев в строй. Вернее не в строй, а в тоннели, куда они ушли, придерживая друг друга, прихрамывая, кряхтя и явно мыча не совсем цензурные ругательства. Кстати, ругались они не в наш адрес, а в адрес своих шаманов, ибо те кривили в недовольстве свои мохнатые хари и отворачивались от соплеменников.

Площадь с фонтанами и обелисками покинули все посторонние. Зато из тоннелей выглядывало очень много зрителей. Да на террасах и балконах вокруг, вдруг оказалось невероятно много местных аборигенов. Даже дети появились, повизгивая от предстоящего удовольствия. Видимо редко у них тут подобные зрелища случаются. И цирк давно не приезжал. И как часто театры здесь дают представления?

–  И вообще, как они проводят свободное время? – словно подслушал мои мысли Найдёнов. И тут же резко сменил тему: - А бабка-то! Бабка-то как на нас пялится! Того и гляди дырки протрёт взглядом.