Молодость всё прощает?

Измайлов Майкл

– Тоха, нас с Танькой тоже возьми, мы тоже в Dantes поедем.

С глухим стуком закрылись задние двери, ключ провернулся в замке зажигания, и двигатель, немного прочирикав, высекая искру завелся, прокашлявшись застоялыми газами из выхлопной трубы. Тоха подключил аукс-провод к магнитоле, включил "Федука" и нажал на педаль газа. Машина дернулась и, вписавшись в поворот, выехала со двора на дорогу.

– Слышь, холодильником так хлопать будешь, машина новая почти.

– Ой, Маликов, я тебя умоляю, успокойся, на этой тачке еще, наверное, твой дед ездил.

– Так, рты там закрыли, еще слово про бумер, и я вас высажу прям здесь.

Улицы ленинского проспекта озаряли фонари, машин было немного, но все–таки чувствовалось, что сегодня пятница и люди едут в центр развлекаться. Вот они проезжают мимо своего района, на несколько секунд показалась их школа, которую они закончили год назад и постарались забыть как можно скорее,

пара сотен метров – и за окном показался памятник героям ВОВ. Саня невольно вспомнил, как его, еще совсем мальчишку, отец водил туда и учил возлагать цветы в память о Героях тех лет. Но детство уже в прошлом, теперь он вырос, девятнадцать лет как-никак будет в этом году, и он перейдет на второй курс ВГИЮ, родители устроили его после школы учиться на юриста. А чего хотел по- настоящему он сам, он не знал. И откуда ему было знать, он до сих пор грезил мечтами стать рок-звездой или каким–нибудь блогером, но что-то ему вечно мешало. Конечно, он умел играть на гитаре и держать камеру в руках, но ведь этого мало для того, чтобы стать знаменитым. Хотя, сейчас стоит оказаться героем какой-нибудь гнилой истории по типу той, с лжеизнасилованием, и все, ты известен всей стране. Но нужна ли такая слава ему? Разумеется, нет. Он мечтал дать что-то людям от себя, чтобы его любили не за то, что он такой красивый и обаятельный, а за его простоту, за честность, за его талант, за умение дружить. Да, у него были свои грешки, он не был идеален, к примеру, он любил красивых милых девушек и ничего не мог с этим поделать. А что тут сделаешь, если они такие красивые и тебя тянет к ним как магнитом? К сожалению, часто вся их красота оказывалась лишь блестящей пылью, пущенной в глаза. На деле эти «барби» не стоили ничего, они хвастались своими дорогущими покупками и обсуждали, сколько грамм нужно вколоть в губы, чтобы было красиво. Их не интересовало искусство, фото из картинной галереи или с выставки были сделаны просто для очередного контента в инсте. Но они могли произвести впечатление на любого мужчину, соблазнить и выкачивать из его кошелька побольше купюр на свои "хочу". Мимо пронеслась патрульная машина с включенными мигалками, салон автомобиля стал наполняться сладким цитрусовым дымом от вейпа Ксюхи. Подъезжая, они увидели первые признаки молодежной тусовки в центре города: валяющиеся банки от дешевых коктейлей, кучи бычков, фантиков, какие-то разборки среди пацанов и курящих девушек на остановке.

– Блин, понаставили свои корыта, встать негде, – возмущался Тоха.

– Вон камрюха выезжает, давай туда нырнем, – указал Саня. Машина быстро сманеврировала на освободившееся место. Тоха заглушил двигатель, вместе с шумом мотора пропала и музыка. Все четверо вылезли из машины и направились ко входу в клуб "Dantes".

Dantes был популярным у молодежи и ребят «кому за тридцать» местом тусовок под открытым небом. Там был дешевый и слабо вставляющий алкоголь, музыка была молодежная, но танцевать под нее было тяжеловато, потому что диджеи убого миксовали треки. У входа, как обычно, уже несколько человек стояло в очереди, а бородатый толстый парень в черной футболке с надписью ММА изучал содержимое сумок и заглядывал в паспорта посетителей. Девчонок и Тоху пропустили сразу, так как они были завсегдатаями этого заведения, а вот Саню стали проверять на предмет совершеннолетия. Пройдя этот фейсконтроль, вся компания начала потихоньку расходиться кто куда. Ксюха и Таня, увидев знакомых подруг, побежали к ним и стали лобызаться и фоткаться на фронталку. Тоха остановился у входа, закурил и разговорился со знакомым парнем с бородой, как у священника. А Саня в это время уже во всю как разведчик изучал собравшихся там людей. Среди тех, кого он успел оглядеть, он мало кого узнал, даже подойти пожать руку было некому. Насти Волковой нигде не наблюдалось. Спустя час скитаний под безвкусные миксы современных музыкальных треков, Саня уже отчаялся найти Настю и почти собрался идти на выход, как тут за барной стойкой он увидел ее в окружении трех подруг и бармена-подхалима. «Как же она в жизни потрясающе выглядит, – подумал Саня. – Она в сто раз лучше, чем на фотках». Настя сидела на барном стуле, закинув ногу на ногу, и что-то листала в телефоне, ее кудрявые золотистые локоны отражали свет от гирлянд и прочих фонариков, блестящее темное платье облегало красивую фигуру. Саня смотрел на нее, наверное, минуты две, пока его не задел какой-то танцующий пьяный студент. Теперь он уже был решительно настроен подойти к ней и познакомиться, но не знал, как сделать это правильнее и эффектнее. И тут ему пришла гениальная, как он посчитал, мысль. Он решительно направился к барной стойке, приготовив банковскую карту, на которой худо–бедно оставалось несколько тысяч, и облокотившись на стойку крикнул бармену: "Сделай Б–52 мне и этой красивой девушке!" – жестом показав на Настю. Настя удивленно посмотрела на него, но сразу же сделала равнодушное лицо.

Зато ее подруга прожигала Сашу неистовым взглядом. Уже через минуту Саня потягивал ликер через соломинку и строил в своей голове стратегию диалога с Настей.

– Тебя как звать? – начал Саня

– А что, понравилась? – ответила Настя.

– Ну, допустим, да. Ты ведь в меде вроде учишься?

– О, а я тебя вроде у Маликова видела в сторисах.

– Ну да, возможно дело, это его днюха была. Так как зовут? Дай угадаю, ммм… Настя?

– Ты прям такой догадливый, по любому в отметках у кого–то видел, признавайся.

– Все может быть. Настя, танцевать пойдешь? Там скоро медляк будет. И тут в разговор вмешалась ее подруга. Она выглядела отвратительно: ярко–алая помада на губах делала ее улыбку похожей на улыбку джокера, а тушь была нанесена так, что у лица было выражение, словно она либо не высыпается, либо умерла неделю назад. Ее мерзкий писклявый надменный голос сразу отрезвил и понизил настрой Сани.

– Она с тобой никуда не пойдет, она здесь с нами до конца, – провизжала ее подруга.

Саня немного оторопел, но сразу сообразив, выпалил ей в лицо:

– Я считаю, Настя самостоятельная взрослая девочка и сама решит, что ей делать, – заявил он с улыбкой.

Настя незаметно улыбнулась. Но подруга не унималась.

– Слышь, ты че, бля, умный тут самый? Иди отсюда!

И тут Саня сообразил, в чем дело. Он увлекался чтением книг по психологии и прочитал проблему этой "обиженной" по одной ее внешности. «Конечно, как же я сразу не допер? – начал внутренне рассуждать Саня. – Она же страшная, аж жуть берет, от парней не бегает – это однозначно. Тут заваливаюсь я такой, не урод, в принципе, и сразу к самой красивой среди них, да еще и выпить ее подружайкам не взял. Конечно, она, блин, обидится и начнет упираться рогами, чтобы меня обставить.»

– Друг, а сделай этим красоткам тоже по коктейлю, за мой счет, – крикнул Саня бармену. Девочки, выбирайте что хотите.

Лицо ее подруги тут же изменилось, матюгальник закрылся.

– Ладно, парень ты нормальный вроде, сори что наехала, – промычала она.

Глаза Насти уже заинтересованно смотрели на Саню. А Саня даже выпрямил спину, чувствуя, как будто победил дракона, как мало оказывается им нужно для счастья. И тут зазвучал медляк, поставили классику "Behind blue Eyes" в исполнении Limp Bizkit.

– Ну, что, пойдем, – ласково пригласил он Настю.

– Ну, пошли, – кокетливо ответила она.

Они вышли на танцпол, нашли свободное место, и Саня, аккуратно взяв Настю за талию, начал потихоньку перебирать ногами. Ее руки на его плечах ему показались такими нежными, теплыми, аккуратными, как будто она была не девушка, а кукла. Ее блестящие зеленые глаза с интересом, по-доброму проникали в его нутро и щекотали, словно пытались узнать всю правду – откуда он такой нарисовался.

– Так, как тебя зовут.

– Саша.

– А где учишься?

– Я вообще на юриста учусь, потом думаю в спецслужбы пойти работать, в ФСБ там или ФСО, например. Будто он был и впрямь уверен, что там спят и видят, когда там Александр Иванович Макеев уже закончит свой ВГИЮ и придет служить к ним.

– Мм, это круто, будешь потом за всеми следить, хах.

– А ты на кого учишься?

– Я в меде, на хирурга поступила. Вообще хотела в строяк, но там математику, физику надо было сдавать, а я не очень это люблю, поэтому в мед и пошла. Хочу в модельный еще подать документы, а так пока не решила, кем буду. Пока просто вышку получаю, – закончила она и улыбнулась.

– Слушай, ну, модельный это тоже очень здорово. У тебя ведь реально модельная внешность, фигура позволяет, – флиртуя, ответил он.

– Спасибо, если ты так и вправду считаешь.

Медляк резко прекратился, и Настя убрала руки с Сашиных плеч.

– Извини, я к подругам пойду, хорошо?

– Да, конечно, я сам сейчас пойду друга искать, а то он куда-то… – ответил Саня, не закончив, и пошел в сторону выхода, провожая ее взглядом, довольный, но слегка озадаченный. У выхода людей стало еще больше. На парковке с трудом отыскав старую БМВ друга он стал вглядываться через тонированные окна в салон. Но нигде его верного соратника видно не было. Внезапно он почувствовал, как в спину ему уперся металлический холодный тупой предмет, он никогда не испытывал этого ощущения ранее, но без промедления сообразил – это был пистолет.

– Руки на крышу! – строго скомандовал голос из–за спины.

Саня послушно положил руки. И тут же пистолет пропал и раздался истерический смех Тохи.

– Ахахахахахахахах, бля, ты бы свое лицо видел, – гоготал Тоха.

Саня резко пришел в себя. Он ударил кроссовкой его в голень и закричал:

– Тоха, ты, сука, больной придурок!!!

Тоха, скрюченный от боли, все еще продолжал смеяться.

– Откуда он у тебя вообще? – спросил Саня.

– Прикинь, в бардачке нашел, когда на бэху пересел. Да это сто процентов брат изъял у дурака какого–нибудь, когда опером работал.