Молодой маг Хедин

Перумов Ник

— Тогда исправляй, — пожал плечами Отец Дружин. — Исправляй по собственному разумению, как я тебе говорил, — устанавливай, если хватит сил, свою собственную справедливость.

— За всеобщую справедливость не поручусь, но вот тут — справлюсь! — Хедин запальчиво повернулся, зашагал прочь, на ходу засучивая рукава.

— Только имей в виду, Молодым Богам это, боюсь, не понравится, — заметил Старый Хрофт.

— Что не понравится? — Истинный Маг остановился, как вкопанный.

— Это племя истово поклоняется Ямерту, мой друг. Во-он там, видишь? — их святилище.

Хедин

присвистнул.

— Богато разубрано.

— Огненные реки выносят из вулканов невиданные сокровища, — вполголоса сказал Отец Дружин. — Не ведаю как, но местные научились извлекать из них и золото, и самоцветы.

— Из раскалённой, расплавленной лавы?! Что за шутки, почтенный Хрофт?

— Шутки, не шутки, не знаю. Не гном я, их тайн не ведаю. Однако сказал тебе, маг Хедин, истинную правду. Не жалеют сил здешние, украшают святилище. Ямерт преданность ценит. Готов ты против него пойти?

— Зачем такие слова, досточтимый? «Против него пойти»… никто никуда не пойдёт. Надо всё только хорошенько продумать, составить детальный план…

— План Хедина — это сила, — усмехнулся Отец Дружин. — Не про то я речь вёл, молодой маг. А про то, что и самое чёрное чародейство порой бывает необходимо.

— Что ж тут нового? Великий Предел на то и есть Великий Предел.

— Учили тебя хорошо, маг Хедин. А сам-то — понял? Принял? Сможешь, если надо, и тёмное в ход пустить?

— Смогу, разумеется, — хмыкнул Истинный Маг. — В этом суть Великого Предела, не устаю повторять.

— А раз сможешь, то хорошо. Помнишь руны, что я показывал?

— Помню. Они отлично сочетаются с одним моим собственным заклинанием…

(Комментарий Хедина: я сохранял независимый вид, отделывался гордыми словами и высоко задирал подбородок. Но тёмные заклятия всё равно оставались тёмными, Поколение их избегало. «Поворот миров», как я теперь понимаю, и предназначался, чтобы никому не пришло бы в голову обращаться к тому же Кипящему Котлу. А обратившегося Ракота… обратившегося Ракота на Дно Миров и упекли.)

Старый Хрофт показывал молодому магу изнанку магии. Показывал жизнь тех, кому нет дела до богов и сил, кто не рассуждает о добре и зле, а вместо этого просто живёт так, как считает нужным или как позволяют обстоятельства. В столкновениях и борьбе, зачастую жестокой, выковывалось новое. И, подобно окалине, в этой борьбе падали и мёртвыми. Не только отдельные существа, но и племена, и народы. Побеждали сильнейшие. Далеко не всегда «правые», просто сильнейшие.

Подобно тому, как на Боргильдовом поле.

Да, тогда тоже победили сильнейшие.

Но это не означало, что слабейшие должны с этим смириться!

Отец Дружин, не скрываясь, показывал Истинному Магу руны. Пусть смотрит, богатство не должно лежать под спудом, в этом Хедин был прав — хотя знать ему об этом, конечно, не стоило.

Надо признать, молодой чародей схватывал всё очень быстро, буквально на лету. И ещё быстрее разбирал использованное Хрофтом, превращая руны в собственные заклинания, ничуть, казалось бы, не похожие на исходную

форму.

Это впечатляло.

Он тоже делился своими секретами, молодой маг Хедин. Показывал тот самый «поворот мира вокруг себя», «обращение чародея в великую ось», однако у Отца Дружин это получалось откровенно плохо. Его чарам оставались доступны какие-то крохи вместо обещанного Хедином «океана силы».

Истинный Маг искренне расстраивался, как мог, старался помочь. Правда, ничего не выходило.

— Старого пса новым штукам не обучишь, — вздохнул Отец Дружин, когда они закончили очередной не слишком удачный урок и оба протянули руки к весело трещащему костру. Уже неделю они пробивались через чащобы Западного Хьёрварда, к краю закатного океана, где, как рассказывал Старый Хрофт, есть племена с магией, что может оказаться небезлюбопытной для Истинного Мага.

— Надо лишь поверить в себя, почтенный Хрофт, — Хедин откупорил флягу с хмельным мёдом. — Ты отчего-то убедил себя, что подобные заклинания тебе неподвластны, вот они тебе и не даются.

— Нет, — покачал головой Отец Дружин. — Не потому. Пришло новое время, время новой магии. Твоё время, друг Хедин. А мы, тени прошлого, так и останемся тенями.

— Тенью становится лишь сам этого желающий!

Отец Дружин продолжать не стал, сменив тему:

— Завтра доберёмся до океана. Увидишь погонщиков подземных драконов.

— Опять, наверное, какое-нибудь «необходимое зло»?

— Нет, просто ещё одна сила, которой нет дела до того, что мы именуем добром или злом, как и до Молодых Богов. Они позволяют ей существовать лишь потому, что она замкнута на себя и им никак не угрожает.

— А что случалось с теми, кто угрожал?

— Таких нет уже давным-давно. Пали на Боргильдовом поле и в других подобных битвах.

— Что ж, — пожал плечами Истинный Маг, — поглядим и на этих погонщиков.

(Комментарий Хедина: то было и впрямь прелюбопытное приключение, описывать которое в деталях Старый Хрофт не стал, и понятно почему: он ведь лишь показывал, как «вёл» меня туда, «куда требовалось Отцу Дружин». А погонщики действительно разводили огромных подземных тварей, способных выдыхать пламя, подобно настоящим драконам, но лишённые их способностей к разумной речи и полёту.

Там тоже имелась аномалия, разлом в самой ткани мира, возникший ещё в древнейшие времена — как раз в эпоху бога Одина. Из пещер вечно лезли всякие голодные до человечины создания, заблудившиеся меж мирами; казалось бы — закрой кротовью нору, крысиный лаз, и дело с концом; однако всё оказывалось не так просто. Упорядоченное, словно исполинское живое существо, зарастило рану, как могло, пролегли новые скрепы, заполнились пустоты, там тоже появилась своя жизнь. Подземные драконы, огромные и прожорливые, жгли огнём вторгавшихся, но, чтобы их прокормить, погонщики хаживали с ними в другие миры сами, не подозревая, само собой, о том, что оказались уже не в Хьёрварде, для них это было всего лишь «волшебной страной в подземельях».