Молох

Вальман Анна

Саша присмотрелась и теперь могла с уверенностью сказать, что седой не так уж и стар, но подрагивающие руки, полностью бесцветная голова и сухое морщинистое лицо делали его похожим на деда, однако ему, возможно, было чуть больше пятидесяти.

Телегу выкатили в центр прохода и развернули лицом к выходу. И двое свободных мужчин начали ковшами из кусков гнутого тонкого пластика сгребать с пола полученную песчаную породу и ссыпать в телегу.

— Ты туда свети, светлячок. — Шепотом подсказал седой, когда Саша зазевавшись, рассматривая добытый

песок, опустила фонарь слишком низко. — И слушай тихонько, капает ли водичка. Кап-кап. Кап-кап. Как тихо станет, значит, кончилась. Пора возвращаться.

— Простите. А… что это такое блестит в каменной крошке? Что вы добываете? — Саша не могла оторвать глаз от медленно рассыпающейся песчаной кучки, в которой в полусвете фонаря сверкали крошечные кристаллы.

— Каменная соль. — Ответил второй. Тот, что вез тележку. — Здесь небольшие залежи галита и глины под всем замком и за его пределами. Если его очистить и выварить, то получается натуральная пищевая соль.

— Когда-то здесь текли подземные соленые реки, но море отступило, они высохли и остались только подземные русла и соль. — Продолжил седой. — Всё здесь сделано из нее, и стены, и потолки. Хозяева ее продают, а люди покупают.

— А мы ее добываем. — Вполголоса буркнул бригадир, размахивая скребком. Шорох сыпучего песка и шуршание инструментов об породу в тишине коридоров теперь навевали в памяти шум морского прибоя.

— Если им выгодно, чтобы здесь добывалась соль, почему они не купят вам нормальные инструменты? — Недоумевала Саша гневно. — Это же было бы выгодно и вам и им. Можно спустить машины, можно поставить комбайны, бур. Рабочих было бы меньше, а соли выходило бы больше!

— Тссс!! — Зашипели на Сашу женщины.

— Говори тише, — спокойно пояснил старик. — Мы, может быть, где-то недалеко от здания, где спят вампиры, а у них чуткий слух. Мы же не хотим, чтобы они обратили на нас свое внимание.

— Простите, — опомнилась Саша, глянув мельком на кенаря, беззаботно чистящего перышки.

— Может, с машинами бы было и выгоднее, но у хозяина слишком много людей. А зачем ему машина, которая заменит тридцать человек, если у него есть тридцать ненужных человек. А так — мы отрабатываем свой хлеб. И чинить нас не нужно. Бесплатно новых присылают.

— Да и не нужно, чтобы они сюда лишний раз совались. — Пробубнил бригадир. — После таких визитов работники пропадают. Работайте, давайте.

Все замолчали, и время в тишине потянулось медленно как мед из бочки, только шорох скребков об каменную соль, да изредка щебетала птичка и капала вода в стакан.

Саша начала зевать, и от дремоты заслезились глаза, но воздух вокруг был такой соленый, а руки грязные, что и потереть лицо нельзя.

Фонарик пару раз моргнул, но поправился, правда, светить стал тускнее.

— Где вы берете батарейки? — шепотом спросила Саша у седовласого мужчины.

— В бочке спускают раз в месяц. А где они берут, нам неизвестно. Покупают, наверное, магазины-то еще существуют?

— Магазины,

да. — Ответила Саша. — А вы… давно здесь живете?

— Я уже не считаю, светлячок. Подольше Рената. — Он махнул на бригадира рукой. — Но поменьше Лёньки.

— Вы знали его мать? Что с ней стало?

— Помню. Все путалась и с верхними и с нижними. Вышла и не вернулась.

— Да, поели они ее. — Не удержалась одна из женщин. — Ясно же. Померла.

— Может, и померла. — Отозвался старик.

— А его отец?

— Вера говорила, был у Ленькиной матери один ухажер, да его в шахте завалило, как раз на месте большой комнаты, когда та с животом уже ходила. — Одна из женщин утомилась и сбавила темп.

— Да бог с тобой, у того простатит был запущенный. Да он бы и полкило дерьма над ямой родить не смог бы. — Засмеялась в платок вторая, и обе прыснули от смеха, давясь и боясь рассердить бригадира.

— Слыхал я про тот обвал. Пол смены погибло, — грозно зыркнул на них Ренат. — Потравились все метаном при обрушении. После этого хозяева птиц и стали присылать. Человек по запаху газа не чувствует, пока поздно не становится, а канарейки от него моментально мрут. Так что ты следи

Под насупленным взглядом бригадира все снова взялись за работу, а Саша достала из маленького мешочка горсть круглых зерен и протянула парочку на пальце сквозь прутья. Птица не сразу, но отреагировала на еду, слегка прищемив кожу на подушечке пальца клювом.

— Надо бы придумать, как тебя кормить, — вслух подумала Александра, любуясь оперением. Держать фонарь в левой руке и кормить с пальца на правой было неудобно. — Может, мне стоит дать тебе имя? Как насчет… Питер?

— Питеров мне в бригаде не надо. — Проворчал Ренат, пряча ухмылку.

— Тогда… может, Джерри? — Глядя на наполнявших телегу мужчин, спросила Саша.

— Джерри у нас уже был. Похоронили крысенка в пропасти.

— М… тогда Санни. Солнышко. Он же желтый местами.

— Солнышко твое обосралось, похоже, — подытожил водитель телеги. — Клетку можно песком почистить. Давай фонарь, только далеко не отходи, и смотри, чтоб на руки не попало, аллергию вызывает и орнитоз.

Улыбка немного сошла с Сашиного лица при виде дощечки с желто-зеленым плевком, но мысль о новоприобретенном пернатом друге все равно грела где-то внутри. И от этого она и не заметила, как перестала капать вода в стакане, а вместе с ней кончилась и смена.

Собрав глиняную посуду и дав каждому сделать глоток из второго стакана, чтобы утолить жажду, Ренат отправил Сашу с фонариком вперед, следом пошел водитель с груженой тачкой, а позади все остальные, шаркая ногами по песчаному полу. Обратный путь показался Саше короче прежнего, а в большой комнате их уже ждал Ворчун с электрическим фонарем. Рядом другая группа ссыпала добытую ими соль в холщовые мешки.

— Чего так долго? Почти последние идете. Оставляйте телегу, проверю состав. Свободны. Ренат, задержись. Светлячок, клетку и фонарь у выхода отдай Богдану.