Молох

Вальман Анна

Он пожал ее в ответ и, не отпуская, добавил.

— Ты будешь спать со мной, кормить меня из своей вены и лгать ради меня, когда я этого пожелаю.

— Но ты сказал, у меня будет выбор. — Саша стала упираться, вытягивая свое запястье.

— Да, и ты его сделала. Откажешься, и я отведу тебя назад и выберу другую. — Блефовал он. — А теперь, я бы тоже не прочь подкрепиться.

— Вы не пьете людей!

— А мне нравится вкус теплой крови. — Он широко и плотоядно улыбнулся так, что ей стало жутко. — Расслабься и ляг на спину.

— Сейчас? — Саша отползла и полулежа замерла

в растерянности.

— А твой брат хочет кушать каждый день? Или нам стоит обсудить его расписание? — Анхель надвигался на нее, не торопясь, давая привыкнуть к расстоянию. Когда он оказался в ее личном пространстве и уже чувствовал дыхание и аромат ее волос, она резко уперлась в него руками и закричала.

— Нет! Нет!! Не надо.

Крепко обхватив ее за плечи и зафиксировав руки, он опустил нос в ложбинку меж ее грудей и с силой вдохнул воздух. Зубами подцепив ткань, он дернул с силой, выдернув заправленную в юбку рубашку, намочив ее своей слюной.

— Этого слова я не хочу больше слышать. — Прорычал он, кончиком носа, чертя круги на ее животе. — Ты готова кровоточить просто так, но не дашь мне и капли крови? У тебя месячные.

— Как ты… Мне… нужны средства женской гигиены. Ты сможешь достать? — Виновато простонала она, выуживая руки. Под землей Саша совсем потеряла счет дням.

— А что я получу взамен? — Отстранился Анхель.

— Я вымоюсь и… покормлю тебя, только сама, ладно?

— Ладно. Будь здесь. Закройся. — Он спрыгнул с кровати и поправил, наискосок съехавший в брюках возбужденный член. Идти было неудобно и неохота, но он снова вышел из комнаты, хлопнув дверью чуть громче, чем хотел, и отправился на кухню, искать сердобольную повариху.

— Хель! — Раздалось на лестнице за его спиной, и, оглянувшись, он нос к носу столкнулся с Уильямом. — Не видел тебя уже две ночи, говорят, ты высоко взлетел? Сам Кардинал тебя искал.

— Да, расскажу как-нибудь в другой раз. — Поднявшись выше ответил Анхель. Уильям неловко мялся на ступенях, явно собираясь сказать что-то еще. — У тебя все хорошо, Уил?

— Не могу найти Итана, и как назло срочно понадобились деньги, поставщик наседает. У нас ведь бизнес.

Уильям глубоко выдохнул и устало потер молодое лицо.

— Извини, я его не видел. — Пожал плечами Анхель и отправился вверх по лестнице к главному залу туда, где на втором этаже были покои Кардинала. Он сразу понял, что Уильям игрок, но одалживать деньги ему не собирался. К слову, ему особо и ничего было одолжить.

Двери главного зала были открыты, свет не горел, но ставни были отворены, и на лестнице он встретил Оскара с красивой стальной рапирой в руках. На плечах у того лежал бронированный наплечник, закрывающий шею. Анхель видел такие на фотографиях времен гражданской войны. Застежки крепились подмышками, и вся конструкция выглядела весьма тяжелой. При этом полностью закрывала доступ к шее, главным артериям, аорте и сердцу. Убить инфирмата или вампира в таком ошейнике было бы довольно трудно.

— Здорово! Ты куда-то собираешься? — Спросил Анхель, поравнявшись с Оскаром и еще несколькими инфирматами. Луна, светившая сквозь высокие окна, причудливо бликовала на их доспехах, вырисовывая силуэты хищных

грифов и стервятников.

— Мы собираемся, Анхель. У ворот стоят какие-то храбрецы. Охрана периметра говорит: они пришли, чтобы говорить с Кардиналом. — Оскар махнул рукой наверх, где среди собравшихся мелькнул красный бархатный плащ.

— Дайте доспех Анхелю, — услышал он моложавый голос Кардинала, и группа расступилась. — Он пойдет слева от меня. Держи голову выше, друг мой. Собаки лают, караван идет.

Уже через несколько минут семь темных сгорбленных из-за мощных плеч фигур и красное бархатное облако в центре отправились по главной дороге к внешней стене, минуя внутренний двор, ферму, первый ряд укреплений, высившийся на руинах старого замка, и приблизились к границам владения Кардинала.

В спину Анхеля подталкивал весенний бриз, и он чувствовал себя летящим на попутном ветре. В ошейнике он был непобедим и смертоносен. И он нравился себе таким.

Поднявшись на высоченную в пять этажей укрепленную башню на стене, они рассредоточились вокруг центральной фигуры в плаще, и Гектор первым позвал в темноту.

— Там, внизу! Вы у ворот резервации Ушаково-Бранденбург. С какой целью пожаловали?

Анхель уже слышал эту фразу в первую ночь своего прибытия в резервацию, и тогда ему показалось величественным абсолютно все, что он видел с момента, как ворота открыли. Сейчас, он взирал со стены на то, как ветер треплет плащи трех силуэтов у дороги, так, будто он сам часть этого величия над муравьиным миром. Только где-то в подкорке мозга червячок внутреннего голоса твердил, что в монастыре Святого брата все гораздо запутаннее, чем на первый взгляд, и ему стоит присмотреться получше. Ошейник немного давил на плечи, и от этого юноша широко расправил плечи, чтобы распределить нагрузку на позвоночник. Лицо его от того стало серьезным и напряженным, и со стороны юноша стал выглядеть настоящим воином.

— Господин Бенуа, ищет встречи с тем, кто скрывается под именем Кардинала. И я намерен предъявить ему ультиматум от владыки вампиров! — Раздалось снизу зычное и озлобленное. Хозяин этого голоса хоть был и глубоко внизу, однозначно ощущал себя выше и достойнее, чем те, к кому он обращался.

— Бенуа, мы находимся под юрисдикцией Азиатского дома. Вы можете изложить свой ультиматум при дворе тимарха Прадипа! — Ответил невозмутимо Гектор?

— Я пришел для встречи с Кардиналом! — Коротко выкрикнули снизу. — Открой эту чертову дверь и дай нам поговорить!

Пришедшие явно теряли терпение, и хотя говорил лишь один, еще несколько силуэтов принялись изучать дверные петли на предмет слабых мест.

— Мы принимаем паломников только в дни празднования паренталий, приходите через год, господин Бенуа. — Гектор унизительно отчеканил имя собеседника и добавил. — А ваш ультиматум можете засунуть в почтовый ящик. Всего вам доброго.

— Спускайся сюда, человекоподобная обезьяна, и отвечай, где Мэхмет Сарыджан! Или я поднимусь туда и сброшу тебя с этой стены! — Снизу последовал ряд витиеватых латинских и других ругательств, некоторые из которых Анхелю показались знакомыми, но общий смысл сводился к надругательству над трупом чьей-то матери.