Молох
Шрифт:
— Что вы задумали? — Женщина, которая ухаживала за раненым, взяла два одеяла и схватилась за парня мертвой хваткой. — Нельзя его здесь бросать. Его можно выходить! Мы будем поить его водой, она хорошо заживляет раны!
— Не думаю, что Кардинал и дальше будет обеспечивать лечебные свойства вашей воды. Он не заинтересован в вашем долгожительстве. — Отрезал Анхель.
— Но вода к нам идет через водонапорную станцию, там полно воды, собранной за неделю!
Анхель задумался и, оглядев простую деревянную кухню, остановил взгляд
— Наберите воды как можно больше. Берите только в бутылках и канистрах, чтобы можно было спустить ее по веревке. Берите столько, сколько сможете унести вдвоем. Торопитесь, я проверю чист ли двор. Вы четверо, отвечаете за этого парня. Посмотрим, что там за носилки, может, и донесем. Мадам…
Он обратился к бойкой женщине, которая не побоялась вступить с ним в спор.
— Зовите меня Лариса. — Она укрыла Генриха одеялом, и бросилась доставать бидоны из-под молока.
— Лариса. Если есть еда, берите. Чем больше, тем лучше.
Лицо ее изменилось от понимания, и Анхель прикусил язык, поняв, что сказал лишнее. Но Уил был слишком поглощен ролью героя, который раздает одеяла.
С улицы вдруг раздался истошный крик, и Анхель бросился туда.
На краю двора у прачечной стояла свежая, чистая, как с иголочки одетая Ива. А у водонапорной бочки застыли двое мужчин с канистрой.
Женщина с потерянным видом попятилась и скрылась за дверью со стиральными принадлежностями. Парализованные страхом люди не могли пошевелиться, и вода уже лилась у них через край.
— Разберусь. — Анхель рывком отпер дверь и встал над осевшей на пол Ивой.
— Господин, я могу пойти с вами? — Робко спросила она, нервно перебирая полы нового кителя.
— Нет. — Анхель, не сводил с нее глаз, пока она кусала уже истерзанную до крови губу.
— Я обещаю не причинять неудобств… я мало ем. — Женщина спрятала лицо, искаженное гримасой отчаяния. — Я могу быть полезна.
— Вы заключили контракт с Кардиналом. И должны отправиться на ворота, или в Ивовую рощу. — Жестко ответил парень.
Люди высыпали во двор. За его спиной кто-то, прихрамывая, пошел к двери, и Анхель резко развернулся, взмахнув полами красного плаща.
— Лена… — ахнула подошедшая женщина. — Что ты здесь делаешь?
— Ох, я… — Ива начала нервно вытирать грязно-розовые слезы. — … только забыла спицы.
— Зачем тебе спицы, ты вампир. Ты свободна. Ты же так об этом мечтала…
— Я думала, это другое. Я думала, мы разлетимся по миру, и будем вечно счастливы! Но это лишь боль и голод. Я вечно голодна!! Диля, я была не права… Боже, какой запах! — Она кинулась к бывшей подруге, но Анхель ударом в лицо остановил нападение. Закашлявшись, Ива Лена упала на землю, испачкав новую униформу. Губа была разбита. — Лучше бы я выбрала смерть.
— Умереть никогда не поздно. — Ответил Анхель. — Но ты еще можешь быть полезна, так ты сказала?
Она обреченно посмотрела на Анхеля, морщась,
— Мы дадим тебе одеяло, пропитанное человеческой кровью. Накинешь его на себя и побежишь по дороге к воротам. Кричи громко, как только можешь. Кричи так, будто за тобой гонится свора голодных собак. Но беги слабо вполсилы, как человек. Сделай так, чтобы тебя не поймали хотя бы полчаса, если справишься, то спасешь много жизней.
Ива Лена ошеломленно кивнула и, потирая нос, поднялась, раздумывая над чем-то. В ее сознании желание утолить жизненные потребности боролось с омерзением к самому процессу кусания живых людей. Не так давно она и сама была человеком…
— Ты муж Саши? — Вдруг спросила она.
— Э-э… да. — Немного удивившись формулировке, ответил Анхель.
— Ты ни разу не приходил мучить меня там, нет. Ты добрый. Ей повезло. А я… Хотела отдать сама… передай ей мои спицы. — Роняя кровь на китель, женщина вернулась в каморку, и, достав из ящика две острые металлические спицы, протянула их Анхелю. — Я не пропустила ни одной петли. Они приносят удачу.
— Спасибо. Ты местная Баба-Яга?
Женщина, вытащив изо рта сломанный от удара зуб, смутилась.
— Давай уже свое одеяло с кровью, Иван-дурак. И не потеряй спицы. Не знаю, где Генрих их раздобыл, но они обошлись дорого.
Через несколько минут процессия с носилками двинулась через туманное поле, удаляясь от Лены, похожей на злобное привидение на дороге. Она какое-то время смотрела им вслед, посасывая краешек одеяла, а затем, вложив в голос всю боль своей души, завыла и понеслась прочь.
До каменной гряды в полусотне метров от лесозаготовки они добрались быстро. Анхель спустил позаимствованную у Генриха капроновую веревку и начал по одному отправлять людей вниз. Уил стоял на стрёме.
Несмотря на то, что они попросили людей не говорить ни слова, шум стоял непозволительно громкий для середины ночи. Гремели бидоны и термосы, из-под земли раздавались радостные восклицания тех, кто уже спустился и не чувствовал никакой опасности. Анхель становился мрачнее и мрачнее с каждой минутой. В тот момент, когда они привязали стонущего Генриха к носилкам и стали, стравливая веревку, спускать его вниз, появились Ивы.
Три безумные пар глаз, привлеченные запахом пролитой крови и звуками, окружили людей, а одна даже кинулась вперед, не оценив ситуацию.
— Уил! — Анхель крикнул, и чуть не выпустил веревку из рук. Ему тут же бросились на подмену, а внизу раздался испуганный вопль Генриха, которого качнуло на высоте пяти метров от земли.
Когда Анхель подоспел, Уил уже держался за покусанную руку, а чересчур быстрая дама, утирала кровь с разбитого лица. Ее подружки, не раздумывая, кинулись на Уила, и вцепились в конечности, раздирая на парне рубашку.