Молоко без коровы. Как устроена Россия

Терентьев Денис

Бизнесмен-невидимка

Однажды под Новый год карельское правительство решило поднять тарифы на электроэнергию для малого и среднего бизнеса сразу в два-три раза. И вдруг предприниматель Вадим Маркелов посмел его в глаза раскритиковать- причем оченьэмоционально. Мне Вадим рассказывал: «Я на том заседании случайно оказался – как член Торгово-промышленной палаты. Чиновники решение по тарифам приняли за несколько минут и развели дискуссию о том, как освоить 160 миллионов рублей, недавно поступивших из Москвы на переквалификацию рабочей силы. Я посмотрел на этот цирк и завелся: «А где вы людей-то собираетесь переучивать? У вас ведь заводов практически не осталось? Вы что, об этом не знаете?» На меня все сразу стали цыкать. Наш премьер Чернов начал на меня прокурору показывать:

мол, объясните товарищу, кто он такой в этом мире и что мы с ним можем сделать. Потом пошли угрозы. Я тоже в карман за словом не полез. «С вашими тарифами на электричество, – говорю, – я каждого третьего работника буду вынужден уволить. Вы им работу найдете?» Чернов позеленел и в крик: «Пошел вон отсюда!» Вот так у нас власть разговаривает с предпринимателями. Мы для нее – быдло».

На следующий день Маркелов собрал триста своих рабочих и вывел их с плакатами на митинг в двух шагах от Дома правительства. Непривыкшие к публичным протестам горожане были потрясены, чиновники зашевелились. Вскоре глава республики признал, что с тарифами власти «перегнули палку».

Неожиданно ставший народным героем Маркелов оказался неизвестен даже опытным журналистам, знающим в 280-тысячном Петрозаводске всех и вся. Герой оказался владельцем торговой марки «МВ Barbell», и, по оценке журнала Forbes, ему принадлежало на тот момент 70 % российского рынка спортивного оборудования. Как ему удалось так развиться «от нуля» в условиях, где на сотни километров вокруг глохнет любое раскрученное производство? Вадим говорит, что вовремя отделился от государства: «У меня четыре завода в Петрозаводске. Это полный производственный цикл, которого нигде в республике не осталось: литейка, гальваника, металлообработка, сборка. У меня свои подъездные пути, свои подстанции, «снаружи» я беру только электроэнергию и металлолом. Запас сырья у меня – на несколько месяцев. Мало ли что».

Четыре маркеловских завода расположены в разных участках города и подключены к независимым друг от друга энергосетям – чтобы хоть одно предприятие всегда работало. Мне он показал два из них – это территории в десятки гектаров, здания в четыре этажа. В литейном цеху – современная английская технология, гальваника, не имеющая аналогов в мире: «На обычных российских предприятиях рабочий-гальваник через десять лет умирает. У меня применяется обычная соляная кислота вместо ядовитой серной, а всем процессом управляет компьютер – трое рабочих только достают детали и сушат».

С половины восьмого утра в цехах кипит работа: для Карелии здесь хорошо получают – долларов по 500–700. Со всеми своими рабочими Маркелов здоровается за руку, спрашивает «за жизнь» и содержит для них современный спортивный центр, оборудованный тренажерами собственного производства. Станки у него со всего света, но официально заводского производства здесь не существует: «Я не бегаю от налогов, плачу их и с оборота, и с прибыли. Но если оформлять производство по правилам, меня завтра разорят. Сами чиновники в частных беседах признаются: «Любой завод можно обанкротить за сутки». Поэтому все мои рабочие – индивидуальные предприниматели, с каждым из которых у меня отдельный договор. На выходе получается продукция моей торговой марки».

Заводы Маркелова производят тысячу наименований товаров, которые расходятся по всему миру – Вадим даже не знает точно куда. В то время, когда Министерство обороны заказало ему оснастить тренажерами авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов», а на международной выставке его продукцией восхищался Сильвестр Сталлоне, в школы его родного Петрозаводска поставляли китайский спортинвентарь по цене в несколько раз дороже. Как такое возможно? Оказалось, что строго по закону: в конкурсе победил некий ГУП, который уже на безальтернативной основе заключил контракты с китайскими производителями. «Десять комплексов, которые они поставили в Петрозаводск, через год стали металлоломом, – говорит Вадим. – А на моих тренажерах пацаны до сих пор мускулы качают. Может, все дело в откатах?»

Маркелов рассказывает, что у него никогда не было «крыши»: ни бандитской, ни чиновничьей. Бандиты всерьез наезжали всего один раз: человек двадцать прижали Вадима на трассе, объяснили, что знают, как найти его близких. Маркелов назначил им встречу и поехал в

воинскую часть – упражняться в стрельбе из крупнокалиберного пулемета: «Заготовил двадцать полиэтиленовых мешков. У меня рядом с заводом есть болото – очень хорошее, без дна совсем. Но никто не приехал – видимо, слух пошел. А что делать? Не в милицию же жаловаться».

Спустя несколько лет на завод приехал чиновник из регионального правительства, долго нахваливал: мол, здоровый образ жизни – это будущее России! Начальник одного из цехов даже поверил, что власть тоже стала что-то понимать. А Маркелову на следующий день позвонил знакомый юрист и сказал, что территорию его завода продали! Вадим вспоминает: «Оказалось, что асфальтированные дороги на моем предприятии являются объектами общего пользования. И этот чиновник приезжал, чтобы посмотреть, как меня от них отрезать. Вскоре ко мне пожаловали новые владельцы дороги и говорят: «За каждый проезд от проходной до цеха будешь отстегивать 10 тысяч долларов. Или бери нас в долю». Посовещались мы в цеху с мужиками, и на утро выгнали технику, сняли и увезли весь асфальт и свой цех тоже снесли. И всю территорию песочком посыпали. Приезжают рейдеры, а я им говорю: «Пожалуйста, ищите свою дорогу». Судились после этого еще года полтора. Закончилось все тем, что я по сходной цене выкупил у них документы.

Еще был случай, когда Маркелов заключил контракт на поставку в Великобританию олимпийских штанг – редкого и дорогого товара. Но на таможне груз отказались выпускать: оказалось, по каким-то новым правилам, поддоны, на которых продукция грузилась в контейнеры, нужно отправить на фитосанитарную экспертизу в Москву! Стоит она дорого, результаты через месяц, а контракт «горит». Пришлось отправить без поддонов, и англичане разгружали товар вручную. Больше они с Вадимом дела не имели: «У меня 90 % усилий уходит на то, чтобы защитить свое дело от властей. Ведь уничтожение предприятий – это супервыгодный бизнес. Получаешь имущество банкрота практически бесплатно, ничего не создаешь, а средства от распродажи имущества гребешь лопатой. Очень многим людям больше ничего и не надо».

Маркелов хоть и не получил высшего образования, но прекрасно понял главную причину грандиозного оттока капитала из России. А раз капиталы утекают, не может быть ни развития производств, ни частных инвестиций. Инвестиции чаще всего государственные – то есть ничьи, и в их эффективном вложении никто кровно не заинтересован. А значит, их с высокой вероятностью разворуют: «Я начал заниматься бизнесом в 1986 году, когда еще можно было создавать кооперативы при заводах: арендовать оборудование на вторую и третью смену и делать свою продукцию. Я давал работу для 600 человек, мои отчисления и заводу помогали перейти в капитализм. Но в 1992 году на правительственном уровне постановили – кооперативы при заводах закрыть. Люди из цехов пошли торговать в ларьки, сами предприятия банкротились в считаные месяцы. Когда я все-таки создал свое производство спортинвентаря, оказалось, что в этой нише я один на всем постсоветском пространстве».

Почему он выжил, а другие нет? Понятно, талант управленца, хватка, знание технологий. Всю прибыль – в новое оборудование. Все усилия – на защиту от чиновников, которые должны, по идее, на него молиться. За 20 лет в тактике наездов на бизнес изменилось лишь одно: раньше рассчитывали захватить предприятие и распродать, сегодня хотят получать только живые деньги. Бюрократ уже понимает: посади его на место Маркелова – все рухнет через неделю, принеся одни убытки.

Среди бизнесменов Карелии есть неписаное правило: срок жизни фирмы – три года. По истечении этого срока придет проверка и обязательно найдет нарушения. У Маркелова два десятка фирм, и однажды он неписаное правило нарушил. Бухгалтерия одной его компании была белее ангельского крыла, на нее завязывались зарубежные связи, она участвовала в международных выставках – очень не хотелось ее закрывать. В итоге Маркелову выписали два миллиона рублей штрафа. Три года назад проверяемая фирма приобрела металлолом у компании, которая имела долг по НДС. При чем тут Маркелов? По мнению проверяющих, он обязан проверять своих контрагентов – в Налоговом кодексе есть такой пункт. Но речь идет явно о проверке регистрации партнера, остальное – конфиденциальная информация, сбор которой незаконен.