Молот демонов
Шрифт:
Вел'Скан!
Некий древний бог ли возжелал небывалой красоты и в ответ возник Вел'Скан? Титан ли возмечтал об алтаре для кровавых жертвоприношений и построил Вел'Скан как воплощение своего безумия? Или же битва между богами варпа случилась здесь и они рассыпали свое оружие по Дракаази стальным дождем, после которого огромная гора доспехов оказалась обитаемой?
Один лишь вид Вел'Скана лишает людей разума. Мечи и щиты, шлемы и древки копий, все, с помощью чего один человек способен изувечить другого, но только титанических размеров, громоздится на кровавом берегу. Здесь — храм
Какое величие заключено в этом месте, столице всей Дракаази, резиденции знатнейших ее лордов? Какую славу Богу Крови, какую клятву смерти, какой образ кровопролития и геенны огненной, следующей за ним, несет порожденный войной город Вел'Скан?
Аларик впервые увидел Вел'Скан с весельной палубы «Гекатомбы». Корабль неспешно приближался к столице, и его приветствовали шеренги воинов, стоявших на страже по берегам кровавой реки.
Рабы вокруг него склонили головы, занятые тем, чтобы попадать в ритм, отбиваемый старшим надсмотрщиком-сцефилидом. Аларик, однако, хотел видеть, что их ожидает.
— Юстикар, — позвал голос сзади.
Аларик рискнул оглянуться и увидел, что позади него сидит Хаггард. Старому хирургу, похоже, сильно досталось за последнее время. Глаза его ввалились, кожа была неестественно бледной. Он тоже сражался, поскольку щеголял несколькими свежими шрамами и ранами, перевязывал которые, должно быть, сам. В преддверии игр в Вел'Скане Веналитор не щадил никого.
— Хорошо, что вы вернулись.
— Спасибо, Хаггард.
— Вы… прежний, правда?
Аларик улыбнулся:
— На некоторое время я перестал быть собой. Веналитор попытался заставить одного из своих ручных демонов овладеть моим разумом. Я не поддался, но сопротивление на какое-то время лишило меня рассудка.
— Вы творили ужасные вещи, — сказал Хаггард.
— Знаю, но я делал их и до того, как попал на Дракаази.
— Вас называют претендентом на титул.
— Кто?
— Люди Гирфа. Они… на самом деле уже не с нами. Веналитор пообещал им что-то, если они будут хорошо драться, и сцефилидам тоже. Мы… Эрхар, и я, и еще некоторые… мы говорили о том, чтобы убить вас. Сцефилиды узнали и очень наглядно объяснили, что случится с нами, если главной надежде Веналитора будет причинен вред.
— Ну, тогда я рад, что этот довод убедил вас.
Хаггард слабо улыбнулся:
— На мой взгляд, я уже подвел вас однажды. Два раза — это уже неприлично.
— Нет, Хаггард. Вы делали все, что должны были делать, чтобы выжить. Я не могу никого укорять в этом после всего, что я сделал на этой планете. По крайней мере, это окончится здесь.
Аларик вновь бросил взгляд на город, проплывающий мимо. Он увидел дворец лорда Эбондрака, выстроенный внутри огромного человеческого черепа с торчащим из глазницы заржавленным кинжалом. Череп принадлежал
— Здесь мы вырвемся из плена, — сказал Аларик.
— Почему здесь? — осторожно спросил Хаггард. — Что здесь такого, в этом Вел'Скане?
— Молот Демонов, — ответил Аларик.
19
Десять тысяч солдат Вел'Скана на крупнейшем городском плацу бросилось на воткнутые в землю мечи. Чаша перевернутого щита начала заполняться кровью, когда тела в доспехах заскользили вниз по своим клинкам, мучась, но сдерживая крики боли. Ни один так и не закричал, и в безупречной тишине они умерли, чтобы освятить кровью грядущее действо в Вел'Скане.
Последнее тело перестало содрогаться. Жрецы Кхорна омочили в крови полы своих шитых медными нитями одежд, бродя между жертвами. Они шарили в прибывающей крови своими ритуальными ножами и пристально разглядывали клубки кишок. Они изучали углы, под которыми мечи солдат пронзили их тела. Они поднимали забрала их шлемов, внимательно всматриваясь в выражение измененных мутацией лиц. Несколько часов продолжали они свои прорицания, пока тучи насекомых не слетелись на свежие трупы и кровь не начала свертываться, образуя завораживающие узоры на поверхности медного щита.
Наконец жрецы собрались на краю щита. Они долго спорили, то горячась, то с почтением выслушивая наиболее уважаемых. Во время спора они лениво слизывали кровь с клинков своих ножей.
В конце концов они пришли к соглашению. Одного из них, самого древнего, послали сообщить их мнение во дворец лорда Эбондрака — гигантский череп с кинжалом в глазнице, скалящийся на них со своего места над городом.
Прорицания обнадеживали. Очертания потеков крови сулили в ближайшем будущем еще большую кровь, такую, что ее волну будет не остановить и лорду Эбондраку со всеми армиями Дракаази, даже если бы они и захотели. Каждое вырванное сухожилие предрекало кровь и резню в огромных масштабах.
Кхорн улыбался порожденному войной городу. Игры Вел'Скана можно было начинать.
У них было мало времени. Меньше чем через час, как они догадывались, их погонят на арену столицы Дракаази, и тогда будет уже поздно. Поэтому они собрались в пустом отсеке на «Гекатомбе», выставив часовых, чтобы те предупредили, если заявятся сцефилиды с плетьми. Того, что столько рабов собрались вместе, уже было достаточно, чтобы разогнать их и запереть в штрафные камеры.
— Ты, — сказал капрал Дорваз.
— Да, — ответил Аларик, — я.
Капрал имел самый высокий чин среди всех выживших солдат гатранской бронекавалерии, привезенных на Дракаази. Гатранских гвардейцев перекидывали с арены на арену, мучили и убивали, пока не превратили в упорно цепляющихся за жизнь существ, а именно такие рабы и нужны были лорду Эбондраку для арены Вел'Скана. Дорваз был худым, щеки его запали, единственный оставшийся глаз ввалился и глядел угрюмо. Он все еще донашивал остатки гатранского мундира, контрастировавшие с самодельными ножами под нагрудным ремнем.