Молот империи 3
Шрифт:
Одежда нужна не для маскировки, все надзиратели всё равно знают друг друга в лицо. Просто, чтобы не замёрзнуть. Осень уже, как-никак.
Поднял труп, забросил в койку и накрыл одеялом. А потом полез под кровать. Вот и он, огромный плоский камень. Сколько же лет ушло у меня, чтобы тебя вытащить. Я зацепил его своими самодельными инструментами и потянул.
Едва я отодвинул каменюку, как в лицо сразу ударил холодный воздух.
– Где надзиратель Петерсон? – раздалось в коридоре.
– Он разбирался
– Найди его! У нас эвакуация!
Я отодвинул тяжёлый камень подальше. За ним проход, который я выбивал сам, все эти годы. Ну не все годы, а только когда появился священник. Он меня надоумил на это.
Полез вперёд. Новое тело, в которое меня пересилили вчера, пролазило отлично, длинный и худой, идеально для побега. Даже смог повернуться в этой нише в самом начале прохода и снова заложить проход камнем. Даст немного форы, пока поймут, что случилось.
В проходе холодно, ветерок дул в лицо. Я полз, задевая спиной потолок.
Взрыв!
Здание начало дрожать. Я на мгновение подумал, что проход сейчас обвалится и я останусь замурованным здесь до смерти, на этот раз окончательной. Но повезло. Что это было? Главный калибр боевой ригги? Вполне возможно.
Будто пилоты решили сравнять это место с землёй.
Я прополз дальше. Тридцать долбанных метров, по году на каждый. Но несколько лет я ход не рыл, потому что мне досталось тело толстяка, которое никак не хотело худеть на тюремной баланде.
И сколько ещё лет перед этим я сидел прикованный к стене? А после этого просто лежал, смотря в потолок, пока священник, с которым мы общались через дыру в стене, не рассказал мне одну историю про побег. Это меня вдохновило.
Очень много лет я провёл здесь, не знаю, сколько точно, со счёта сбился давно. Но я всё равно должен узнать, что случилось с ними всеми тогда. Помогло ли им то, что я совершил в тот день? Тогда я пошёл на многое.
Впереди виден тусклый свет через щели в камнях, проход заканчивался. Он выводил меня на старый тюремный прогулочный двор, которым уже никто не пользовался.
Мне прогулки не полагались, но священник мог гулять. Он и рассказал мне, как лучше отсюда сбежать.
Осталось только выбить несколько камней, потом сбежать через двор, через стену и наружу. Потом на север.
Я не знаю, где находится тюрьма Вертекс. Думал, что в Нарландии, но на самом деле она может быть в любой точке Юнитума. Но это не мои родные места, зимы здесь не такие суровые, как дома.
Камни я расшатал ещё раньше, осталось их только вытолкнуть. Я нажал изо всех сил. Ну же, гадины, падайте уже!
Самый здоровый полетел вниз, следом остальные. Раздались громкие всплески. Вот же зараза. Всю прошлую неделю стояли сплошные дожди. И вот, залило весь дворик.
Но надо спускаться.
На улице
Она светилась, что уже было неплохо. Ну давай же, оружие давно мёртвых Небожителей, действуй! Зря что ли в меня пересаживали эту заразу?
Я вытянул левую руку и закрыл глаза. Потом сжал кулак, и пальцы обожгло, но боль терпимая. Часть цепи, красной, светящейся, будто вышла с моего предплечья. А татуировки исчезли. Вместо них на руках были повязаны толстые красные цепи, обжигающие кожу.
Мои старые цепи, они всегда со мной. Даже когда меняли тело, оставались татуировки. Но сработает ли она так, как раньше, я не знал. И даже не пытался проверить. Ведь если бы надзиратели поняли, что я снова могу призывать цепь, они бы вечно держали меня прикованным к стене.
Я вытянул руку и цепь, повинуясь моей воле, вырвалась вперёд. Кончик обмотался вокруг трубы. Цепь начала натягиваться и тянуть меня за собой.
Она вытянула меня достаточно. Теперь осторожно. Я выпал вниз. Звенья начала разматываться, но я повис над самой землёй.
Зараза! Плечо прострелило от боли, руку едва не вырвало из сустава! Осторожнее надо, забыл этот фокус. Не подготовился.
Цепь распуталась и сама замоталась вокруг руки, но не исчезла. Я потёр нывшее плечо и огляделся. Воды здесь по щиколотку, она уже налилась в ботинки. Ледяная. Ну ничего. Я же с севера, не боюсь холода.
Теперь сбегать дальше. Мне повезло. Тюрьму обстреливали, и часть кирпичной стены в этом месте обрушилась. Будет легче перелезть.
Свобода рядом. Только руку протянуть.
Но я услышал шум шагов поблизости. Кто-то бежал в мою сторону.
– Он должен быть здесь! – раздавался знакомый крик. – Собери всех! Узник из девятой не должен сбежать!
– Но господин старший надзиратель! Штурм уже идёт! Нам нужно…
Они за той окованной дверью в кирпичной стене. Я побежал к пролому, но бесполезно, не успею. Есть револьвер от покойного надзирателя, но одиночные выстрелы могут привлечь внимание. Тем более что ригга больше не стреляла. Я даже не слышал шума двигателей.
Дверь открылась. Первым выскочил старший надзиратель Хайдль. Хорошо помню его прыщавую и небритую морду, тот ещё гад, а его отец и дед были ещё хуже. За его спиной был кто-то ещё из надзирателей.
– Арестант сбегает! – крикнул Хайдль, выхватывая револьвер. – Немедленно…
Я вытянул к нему правую руку и сжал кулак.
– Иди-ка сюда!
С предплечья сорвалась красная цепь и полетела к надзирателю, разбрасывая во все стороны красные искры. Он захрипел, когда она со звоном обвила его шею, а я дёрнул к себе.