Молот Люцифера

Нивен Ларри

— Дела у нас неважные, — сказала Эйлин. Мы уже проехали Бейкерсфилд?

— Да. — Об этом свидетельствовали и дорожные знаки, и здания, кажущиеся во тьме видениями, и гряда гор виднелась как раз под тем углом. — Не очень давно.

Эйлин нахмурилась и сощурила глаза, пытаясь разобрать мелкий шрифт. — Согласно карте, Бейкерсфилд находится на высоте четыреста футов над уровнем моря.

Тим вспомнил об обрушившихся горных вершинах.

— Я бы не доверял больше цифрам, характеризующим высоту. Насколько я помню, во время сильмарского землетрясения вся Долина Сан Фернандо опустилась на тридцать футов. А ведь землетрясение

это было несильным.

— Начиная с этой точки местность все понижается и понижается. Считай, что мы находимся на низменности. — И мы все ниже опускаемся, чем дальше мы едем по этой низменности, тем опускаемся все ниже, по низменности — все ниже… — Тим, никакая волна цунами сюда, так далеко добраться не может. Или может?

— Нет, но льет дождь.

— Льет. Боги, такой страшный ливень, и он по-прежнему льет не переставая! Ведь не могла же голова кометы содержать в себе столько воды! Не могла? — И Эйлин перебила Тима, когда он, было, пустился в объяснения. — Оставим это. Давай думать, как нам из этого выпутаться. Куда мы хотим попасть?

— Обратно куда-нибудь на возвышенность.

— Итак, — сказал Тим, — вот и еще одна стоящая перед нами проблема. Я знаю, куда мы хотим попасть. Нам нужна сельская местность, расположенная на возвышенности. Скажем, район национального парка «Секвойя». Чего я не знаю — так это, хочет ли кто-нибудь нас там видеть. — Он не посмел высказать свою мысль более определенным образом.

Эйлин на эту реплику ничего не ответила — ждала.

Тим постарался справиться с охватившей его трясучкой.

— У меня есть одна идея…

Эйлин ждала.

Черт возьми, как только он расскажет ей, все обратится в дым! Точно так же, как было с ресторанами и отелями, поджидающими их в Туджунге. Выскажи свою мечту, и она уже не исполнится. Но все рано Тим начал говорить, и в голосе его звучала тихая нотка отчаянья:

— Ранчо сенатора Джеллисона. Я внес в компанию по его избранию много денег. И мне уже приходилось побывать на его ранчо. Оно — великолепно. Если он там, он нас примет. А он должен быть там. Он человек умный.

— А ты жертвовал деньги на его кампанию, — Эйлин рассмеялась.

— Тогда деньги были настоящими деньгами. И, милая, это все, что я сумел придумать.

— Прекрасно. Все равно я не могу припомнить одиноко живущего фермера, чем-то обязанного мне. Ведь фермеры сейчас хозяева положения, не так ли? Именно об этом мечтал Томас Джефферсон. Где находится это ранчо?

Тим постучал пальцем по карте — между Спрингвиллем и озером Саксесс, как раз под горами, где расположен Национальный парк «Секвойя». — Здесь. Значительную часть пути нам придется проделать под водой. А потом мы вынырнем и снова получим право дышать.

— Может быть существует путь и получше. Погляди влево. Видишь железнодорожную насыпь?

Тим выключил потолочную лампу, затем выключил фары. Еще чуть, немного, пока его глаза адаптируются и…

— Не вижу.

— Ладно, она должна быть там. — Эйлин взглянула на карту. — Южная Тихоокеанская железная дорога. Она делает изгиб, а дальше — прямо, как раз куда нам надо.

Тим начал разворачивать машину:

— И что ты задумала? Дождаться поезда?

— Не совсем так.

Свет фар проникал недалеко: не мог пробиться сквозь завесу дождя. Ничего не было видно — лишь куда ни посмотри, море воды, заливаемое

дождем.

— Что ж, будем надеяться, что там есть насыпь — сказала Эйлин. — Поехали. — Она перебралась через Тима к рулевому колесу. Тим не мог понять, что у нее на уме, но послушно расстегнул ремень безопасности. Эйлин завела мотор. Повернула машину на юг, обратно по дороге, по которой они приехали сюда.

— Там позади люди, — сказал Тим. — И у двоих из них — ружья. Кроме того, мне не кажется, что у нас есть сифон, так что нам не следует расходовать слишком много горючего.

— Хорошие новости со всех сторон.

— Я просто сказал тебе это, — промямлил Тим. Он отметил, что вода стоит не выше ступиц колес. Дальше к западу земля повышалась, выставляя черные горбы над поверхностью мелководного моря. Вон рощица миндальных деревьев, а вон дом фермера. Эйлин резко повернула направо, туда, где не было никакой дороги. Автомобиль съехал с шоссе 99 и с натугой двинулся вперед — сквозь воду и грязь.

Тим боялся слово сказать, чуть ли не боялся дышать. Эйлин пробивалась все дальше, пересекла один, а потом и второй черный горб, выставленный из воды, но эти кусочки относительно твердой поверхности были маленькими. Они были словно островки посреди океана, и машина шла сквозь океан, шла, заливаемая бесконечным ливнем. Вцепившись обеими руками в трясущийся борт, Тим ждал, когда машина ухнет в какую-нибудь двухфутовую яму и погибнет.

— Там, — бормотала Эйлин — там.

Кажется линия горизонта впереди сделалась чуточку выше? Мгновением позже Тим был уже твердо уверен: земля впереди вздыбилась длинным горбом. Пятью минутами позже машина подъехала к основанию железнодорожной насыпи.

Въехать на насыпь автомобиль не мог.

Эйлин вручила Тиму буксировочный трос и послала на насыпь, под дождь.

Он перекинул трос через рельс, пропустив конец снизу, и потянул на себя, добавляя вес тела. Тем временем Эйлин пыталась заставить машину взобраться по покрытому грязью откосу. Скользя, автомобиль упорно скатывался назад. Тим захлестнул петлей троса второй рельс. Выбирал каждую появившуюся слабину — дюйм за дюймом. Автомобиль полз вверх и снова скатывался назад, а Тим все выбирал слабину и тянул, тянул. Одно неверное движение, и трос переломает ему пальцы. Нужно перестать об этом думать. Так легче, когда тебя окружают беда и сумрак, когда осталось лишь — дождь и изнеможение и невыполнимая, невозможная задача. Все прежние победы и триумфы Тима были забыты, они не принесли никакой пользы…

До него не сразу дошло, что автомобиль уже забрался на насыпь, стоял почти горизонтально, и что Эйлин подает сигнал гудком. Тим отвязал трос, свернул его кольцами и с трудом залез вместе с ним в машину.

— Мы — молодцы, — сказала Эйлин. Тим кивнул, ждал продолжения.

Если энергия и решимость Тима выдохлись без следа, то у Эйлин еще оставалось и то и другое. — Полицейским известен этот трюк. Мне о нем рассказывал Эрик Ларсен. Правда, я никогда его не проделывала…

Машина въехала колесом на рельс, накренилась. Попятилась назад, развернулась, наклонно удерживаясь на насыпи. Покачиваясь, снова двинулась вперед, и внезапно обе пары ее колес оказались стоящими на рельсах. — Разумеется, для этого подходит не всякий автомобиль, — сказала Эйлин. Голос ее звучал менее напряженно и более уверенно чем раньше. — Что ж, в путь…