Молот Люцифера
Шрифт:
Один за другим мальчики просыпались. Горди услышал как Энди Рэнделл говорил Берту:
— Ты намерен проспать все это? Хочешь проспать всю эту ночь?
Придется обойтись без лагерного костра. Нет дров. Здесь очень мало деревьев. С каждым годом становится все меньше и меньше мест, где можно разжечь настоящий костер. Очень многие из детей теперь знают, как приготовить пищу на настоящем огне — на костре. Будет худо, если они вдруг окажутся предоставленными самим себе, без посторонней помощи… но этого никогда не случится. В наши дни, если человек потерялся, он всегда окажется посреди голого пространства в пятьдесят футов
Мне надо немного поспать, подумал Горди. Мои мысли путаются. Хотя — это неважно. Осталось недолго. Пожалуй, стоит выпить еще чашку шоколада.
Он поставил кипятиться воду.
— Вставайте, — крикнул он. — Пора собираться. Складывайте мешки и зашнуруйте ботинки. Через пять минут выходим.
ЯДРО КОМЕТЫ БЫЛО ЗАЛИТО СВЕТОМ. ОБОЛОЧКА И ХВОСТ, РАСТЯНУВШИЕСЯ НА ГРОМАДНОМ ПРОСТРАНСТВЕ, ЗАХВАТЫВАЛИ В ПЛЕН СВЕТ СОЛНЦА И ОТРАЖАЛИ ЕГО — ЧАСТИЧНО НА ЗЕМЛЮ, ЧАСТИЧНО В КОСМОС, ЧАСТИЧНО НА ЯДРО.
Комета таяла. Взрывы, извержения разрывали ее голову на части, на огромные, словно горы, глыбы. Летучие химические соединения, вскипая, тысячами тонн уносились в космическое пространство. Глыбы, на которые раскалывалась голова, покрылись коркой грязного льда. Но большая часть этого льда была образована не водой, водяной лед уже почти полностью испарился. Корка замедлила дальнейшее испарение. Прочим кометам удавалось выжить, пройдя по много раз сквозь гигантский водоворот Солнечной Системы. Такие кометы потеряли значительную часть своей массы, перешедшей в хвост. Но большая часть оболочки смерзлась заново, каменные глыбы — горы вновь накрепко соединились. Кристаллы странных, неизвестных на Земле льдов наслаивались на растущее тело кометы. И опять — тьма и холод, на многие миллионы лет… Так будет и с кометой Хамнер-Брауна, если она вернется в кометное гало.
НО НЕЧТО ПРЕГРАДИЛО ЕЙ ПУТЬ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МОЛОТ
И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот,
произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как
власяница, и луна сделалась как кровь. И звезды небесные
пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром,
роняет незрелые смоквы свои.
УТРО ПАДЕНИЯ МОЛОТА
Есть место, где в небе светят четыре Солнца —
красное, белое, голубое и желтое. Два из них так близки
друг к другу, что соприкасаются, и звездное вещество
перетекает от одного Солнца к другому. Я знаю: есть мир,
где в небе миллион лун. Я знаю: существует Солнце размером
с Землю — и состоит оно из алмаза.
Рик Деланти проснулся. Прекрасное утро. Прямоугольный солнечный зайчик полз по его руке. Каждое утро было прекрасным, и наступали они на борту» Молотлэба» через каждые полтора часа, и Рик не уставал радоваться им. Через переходной шлюз он вылез из «Аполлона».
У
Бейкер и Леонилла Малик вводили данные в бортовой компьютер. Леонилла глянула на Рика и быстро сказала: «Привет, Рик», и тут же вновь занялась работой, не заметив, как он улыбается.
Сейчас — время работы, но Рик Деланти еще не полностью восстановил свою рабочую форму. Ему очень хотелось увидеть комету. Он подыскал себе телескоп, никем не занятый в данную минуту. Оптика телескопа была снабжена противосолнечной защитой, так что Рик мог смотреть на комету, не рискуя ослепнуть.
Это походило на солнечную вспышку — как их показывают в кино, и было что-то от ощущения, как после приема ЛСД, — будто проваливаешься куда-то. Ярко окрашенные струи хвоста лениво колыхались, плыли вдаль — что-то похожее, бывает, видишь во время лунного затмения. При этом зрелище просыпался сидящий в каждом человеке зверь.
— Понял, Хаустон. Постараемся обнаружить любое боковое смещение относительно «Молотлэба». Данные тут же будут переданы вам, — продолжал говорить Бейкер. — Пока наблюдается некоторая активность, хотя она должна была прекратиться, еще когда Молот огибал Солнце. Во время прошлого наблюдения мы обнаружили только один выброс. Небольшой, не то что тот, чудовищный, который мы наблюдали вчера.
— «Молотлэб», похоже, что в данных, характеризующих допплерово смещение, какая-то путаница. ИРД просит, чтобы вы провели наблюдение за самым большим обломком, какой только удастся обнаружить. Сможете?
— Попытаемся, Хаустон.
— Это сделаю я, Джонни, — сказал Рик. Он установил направление телескопа и начал всматриваться во тьму. Подключил электронно-вычислительное устройство. — Леонилла, можете мне помочь? Надо передавать данные в телеметрию…
— Хорошо, — сказала Малик.
— Замер. Замер. Двигаюсь дальше. Замер. Замер…
Бейкер продолжал докладывать:
— Хаустон! Ядро очень большое, оболочка громадная. Я вычислил на компьютере угловой диаметр. Получилось сто сорок тысяч километров. Значит, оболочка величиной с Юпитер. Она поглотит Землю, как комара, — и не заметит.
— Не говорите глупости, — каркнул знакомый голос. — Сила тяжести… и разорванная на куски… — Голос Чарли Шарпса пропал.
— Хаустон, мы не слышим вас, — сказал Бейкер.
— Это не Хаустон, это Шарпс из ИРД, — не отрывая глаз от телескопа, подсказал Рик. — Замер. Замер…
— Он связывается с нами через Хаустон. Проклятье. Вещество кометы устраивает в ионосфере ту еще свистопляску. Пока комета не пройдет мимо, у нас будут трудности со связью. Лучше будет, если мы станем записывать каждое проведенное нами наблюдение — на случай непрохождения радиоволн.
— Ладно, — согласился Деланти, продолжая смотреть в телескоп. Перед ним на огромном пространстве распростерлось ядро Хамнера-Брауна. Было трудно удержать перекрестие прицела точно в центре выбранного им обломка. Изображение было недостаточно контрастным, чтобы можно было задействовать систему автоматического слежения. Приходилось доверять лишь собственным глазам. Деланти ухмыльнулся. Непредвиденная трудность для человека, вышедшего в космическое пространство.