Молот Златы
Шрифт:
Это проблема. Это, мать вашу, охренеть какая проблема.
И туда пролез, тварь. Интересно, Драгош в курсе, что ему победу уже досрочно почти присудили?
– Так у меня вроде норма по всем параметрам, Федь. Не должны попасть. Неужели в наглую попрут? Билатор все же, не уличные бои, - цепляюсь за последнюю надежду.
– Если бы у меня выхода не было, отозвал бы бой. Майк поможет, он обещал, и еще кое-что там наклевывается, но пока оставим. Это чисто моя фишка, ты не дергайся. У тебя воды нет? В горле пересохло, - вдруг просит Федя.
Достаю ему
– Короче, план есть. По действиям и треням ясно, обещаю пахать, ты меня знаешь. Лям зелени не каждый раз на кону стоит, но дело не только в бабках. Тут дело принципа, так что не подведу, Федь.
– О, блядь. Попёр хвалиться! – обрывает тренер. – Ты давай вмахивай больше, завтра из тебя фарш сделаю.
Я, конечно, не психолог, но мне очень надо было его из этого состояния выдрать, поэтому приукрасил немного. Мне о другом перетереть надо. Это важнее всего для меня теперь. Такая жизнь и ничего не поделать, шкала ценностей может меняться под разными обстоятельствами.
Когда начинаю думать о Злате и что может случиться из-за угрозы в конверте, мир окрашивается в черные краски – это факт. Весь день топил в пол, раскручивал думы. Я ссу за нее, просто сдыхаю от ужаса. При любых картинках, что до нее кто-то может хотя бы дотронуться, развивается сердцебиение до ужасающего ритма, еще немного и вылетит нахрен. Слепну и глохну сразу, выворачивает наизнанку от этого.
Она дома, я знаю, только этим успокаиваюсь. Выхода нет, кроме разговора с Шаховым о безопасности его дочери. Вскроюсь Нику, как себе, все равно как воспримет, зато она будет в недосягаемости. Он землю перероет, но Злату спрячет. А там потом вывезу, сто проц!
Кат значит с самого начала предполагал грязно играть, ну это в его духе, ничего удивительного нет. Не допер сначала до какой степени все дойдет, поэтому после того, как нас со Златой спалили на трассе, сильно не конспирировался. Соблюдал, конечно, но не шифровался плотно, а надо было, долбоеба кусок.
Да как перед ней устоишь, когда башню сорвало и хлещет на полный напор. Все произошло так стремительно, что нахлобучило плотно. Я не могу без нее, просто не представляю, как быть. Трясет, как припадочного, когда о Злате думаю. Закоротило зверски и не отпускает, да и вряд ли теперь по-другому станет. Такая она выходит, любовь.
– Шестерки сработали, как и в прошлый раз, - возвращает меня тренер на землю. Кивает на конверт, зажатый в руках, и сминает бумагу.
– Это я понял, - неотрывно смотрю, как листы деформируются.
– Увози ее, - отрывисто бросает. – Угораздило же именно сейчас с ней связаться, что в другое время не мог?
– А это контролируется как-то? Угораздило прямо по центру, что дальше? – прищуриваю глаза. Вспыхивает в груди и сворачивается в пульсирующий клубок, в самого центре
Федя устало трет лицо, и я сбавляю обороты. Злиться толку нет, надо решать. Да и сказал он не от того, что я пропускаю подготовку, такого нет и в помине, просто навалилось проблем по самую макушку.
– Вань, надо чтобы она уехала. Это все! Для ее же безопасности.
– Я понял. Решу.
– Ладно, все бывай. До завтра, - выходит он из тачки. Вдыхает теплый воздух и нагибается к открытому окну. – Рот не разевай, внимательнее. Все, я пошел.
Киваю и провожаю его взглядом. Тяжелой походкой Федя направляется к своему лакированному зверю. Словно уставший хищник запрыгивает на сиденье и мягко выезжает на дорогу. Мигнув фарами, тренер исчезает в ночи.
Мне надо срочно видеть Злату. Не очень представляю, что ей придется сказать, но мне надо сплавить ее из города как можно скорее. Набираю ее, откликается незамедлительно. Визжит мне в трубку, сбивается с восторга на затапливающую нежность. И меня прет! Прет так сильно, что глаза прикрываю. Маленькая моя, нежная, любимая моя.
Прошу ее выйти к машине, объясняю, где буду стоять. Она обещает, и я еду. Не вдалеке от ее дома мигаю фарами, заметив тонкий силуэт. Бежит. Раздетая летит, мелькают в сумерках голый плечи, платье еле бедра прикрывает. Волосы подпрыгивают из стороны в стороны, падают на лоб. Все вижу, каждую мелкую деталь хватаю, залипаю на ней. Прохладные вечера уже. Зараза, сейчас по заднице отгребет, не хватало чтобы заболела.
Но как только она врывается в салон, вижу ее сногсшибательную улыбку - все в тартарары. Обнимаю так крепко, что у самого в глазах темнеет. Целую, лапаю, сжимаю. Облизываю и губы, и шею, засасываю жестко, не могу с собой справиться. Три секунды и стояк зверский, разрывает в клочья. Еле отрываюсь, чтобы сказать ей.
– Я так скучал. Пиздец как скучал! Иди сюда, Злат. Иди, пожалуйста. Забирайся сверху.
27
Ни нежной ласки, ни розовых соплей, ничего!
Задираю платье и отодвигаю полоску трусов, растираю влагу и сую пальцы в тесноту. Обволакивает, сжимает тут же. У меня сейчас крыша со свистом отлетит от желания, невыносимо трещит все по разодранным в клочья швам. Умудряюсь содрать с плеч ткань и обхватить грудь. Не могу больше терпеть, наизнанку выворачивает от ее близости. Моя-моя-моя!
Кошка моя дикая, вьется жгутом, тянет руки к штанам и оттягивает резинку. Ее прикосновения паяльником жгучим откликаются в паху. Ныряет туда и сжимает член, двигает по стволу, разминает стояк пальчиками. Дрожью обсыпает по позвоночнику и стягивает кожу следом. Раздвигаю ей ноги шире и придвигаю за задницу ближе.
Шахова меня погубит. Хотел ли я так хоть кого-то, желал ли до потемнения в глазах. Нет, только Злату.
Подкинув малышку, стягиваю штаны и освобождаю стояк, зажимаю у основания рукой. Я сгораю, сука, на собственных необузданных чувствах к ней пылаю. Перехватывает глотку крепко, но нахожу силы и вытаскиваю.