Молотов. Полудержавный властелин
Шрифт:
— Вот вошли вы в кабинет…
— Ну что тут особенного? Он один был. Большой кабинет.
— Кабинет Сталина, нет?
— Нет. Такой большой зал, где Политбюро заседает… Он меня принял в своем кабинете, — уточняет Молотов. — Сидел за столом. Когда я вошел, он вышел из-за стола навстречу, поздоровался за руку, и мы сидели за длинным столом напротив друг друга. Он что-то сказал, но я плохо слышу, а он, бедолага, неважно говорит. И тогда он показал постановление. Я ему говорю: «Я же с 1906 года…» — А он говорит: «Вот в постановлении так и записано».
— Чтоб стаж сохранить?
— Да, да.
—
— Да уж…
— Такого ни у кого нет.
— Есть, пожалуй, — у Деда Мороза, — шутит Молотов.
— А что он вам говорил?
— Ничего особенного. Разговора не было почти никакого. Он заявил, что вы вот восстановлены в партии, и вручил мне копию… Поздравил. Больше ничего.
— Не дал вам постановление с собой?
— Нет, не дал. Две минуты, не больше, я был. Я не расслышал, что он мне сказал, ответил ему, что мне неизвестно, за что я был исключен и за что восстановлен.
…Входит Татьяна Афанасьевна:
— Вячеслав Михайлович в очень хорошем настроении. Он сегодня утром встал: «Может, мне сон приснился, что вызывали в ЦК».
— А многие и не знают, что вас исключали. Только в Энциклопедическом словаре сказано, что в партии вы с 1906-го по 1962-й. Черненко вас поздравил?
— Я вот не расслышал. Наверное, поздравил, я так думаю. Так полагается.
— Сам Генеральный это сделал, мог поручить райкому партии…
— Наверное, предварительно говорили. Вчера, вероятно, постановили формально. Позвонили в половине второго. Назначили в половине пятого. Мы приехали раньше. Он принял сразу. Он что-то задыхается немножко. Да, он тяжело дышит. У него нелегкое положение, каждый день выступает, небольшое выступление, приветствие… Нелегкая работа. Знаю хорошо…
Ужинаем, как обычно, в семь часов. Сели за стол.
— Наверно, выпьете, Вячеслав Михайлович? — спросила Татьяна Афанасьевна.
— Обязательно выпьем! — воскликнул Молотов. Таня принесла две бутылки шампанского — советское и венгерское.
— Какую открыть?
Молотов внимательно оглядел бутылки и указал на советское.
Я спросил, восстановили ли в партии Кагановича и Маленкова?
— Они бы позвонили… Каганович был у меня в прошлую среду, говорит: «Я твой самый близкий друг!» А Маленков давно не объявлялся.
Я снова стал расспрашивать подробности вчерашней поездки в ЦК.
— За Вячеславом Михайловичем приехали где-то в четвертом часу на двух машинах, — говорит Сарра Михайловна, — в одной было трое, среди них — врач, в другой — двое. Поставили машины на дороге у дачи, а я как раз там была. Вижу: черные машины с антеннами. «Вы не к нам?» — спрашиваю. Ничего не говорят. Я тогда пошла домой. Смотрю, двое идут к нашей даче. Поняли, что я отсюда, улыбаются, заходят: «Мы к Вячеславу Михайловичу». — «Сейчас, он одевается наверху». Таня ему там помогала.
— Мы ему серый костюм нагладили, серый галстук, шляпу надел, — говорит Таня. — Он даже не спал днем.
— А Черненко тоже был в костюме и при галстуке? — спрашиваю, чтоб разговорить Молотова.
— Конечно, ну ему полагается.
— А эти, которые приехали, — говорит Сарра Михайловна, — сели и стали расхваливать Вячеслава Михайловича, какой он человек, как его любит, уважает
Таня говорит, что, когда Молотова вызывали при Брежневе после XXIV съезда по поводу заявления о восстановлении, сидела комиссия, двадцать три человека, дали ему почитать заключение, где были приведены такие факты и цифры о расстрелянных и репрессированных, о которых Молотов сказал, что и не слыхал. А сейчас принимал Черненко, и ни слова об этом.
— Все-таки Черненко молодец, — говорю я.
— Вот еще один поклонник Черненко, — улыбается Молотов. — А то, что мы перед войной провели эти репрессии, я считаю, мы правильно сделали.
…Молотов стоит на своем. И добился своего, не каясь, не написав никакой самоуничижающей статьи, о чем ему не раз говорили прежде.
08.06.1984
— Кагановича не восстановили. Я думаю, их восстановят. Маленков не приходит… Наверное, он считает, что я виноват в том, что их исключили…
— А партбилет вам вручили?
— Да, я уже взносы платил. — Чувствуется, что эта новая, возвращенная забота доставляет ему большую радость.
— Вы уже за август должны, — напоминает Сарра Михайловна, о которой Молотов раньше говорил: «У нас она одна член партии!» — За июнь, июль заплатили, а теперь приедут и за август. Из райкома приезжают две женщины. Сказали, будут приезжать и информировать его о собраниях — ему ходить не обязательно. Двенадцатого июня они ему привезли партбилет. Зачем ему теперь это восстановление? — тихо говорит она мне. — Раньше надо было.
…Я записываю номер партийного билета Молотова — нового. № 21057968. Стаж с 1906 года.
— В связи с вашим восстановлением французы опубликовали карикатуру: нарисованы вы и Черненко и записано: «Черненко готовит себе преемника». Издеваются над возрастом. Пишут, что он пригласил вас к себе, чтобы узнать секрет долголетия.
— Черненко теперь получил некоторую популярность, — говорит Молотов.
01.08.1984