Моляков - Федоров: опыт противостояния
Шрифт:
Моляков: Понятия не имею. Не могу сказать. У него масса других заказов, он работает…
Гособвинитель Юркин: Ну, вот листовки он вам издавал…
Моляков: Нет, я не могу сказать. Я еще раз повторяю, один раз я с ним…
Гособвинитель Юркин: Ну, вы можете сказать!
Моляков: Нет, я не могу сказать!
Гособвинитель Юркин: Во время избирательной кампании вы не знакомились?
Моляков: Конечно, после избирательной кампании. Во время избирательной кампании вычитывать, знакомиться, перечеркивать, исправлять,
Гособвинитель Юркин: А откуда материал брался?
Моляков: Была информационная группа. Это Евгений Павлович Мешалкин, достаточно опытный журналист, он много писал в «Чебоксарской правде», и Альберт Васильевич Имендаев, который смотрел, чтобы там не было каких-то особых перегибов. Не знаю, потому что по своей натуре Евгений Павлович — человек достаточно горячий, порывистый. Вот они работали.
Гособвинитель Юркин: А в статье была информация, соответствующая действительности?
Моляков: Нет, мы выяснили, что она не соответствует действительности. Если в приговоре суда от 1972 года виновным признан только отец, а мать не признана виновной, значит, она не виновна.
Гособвинитель Юркин: Вот эта информация соответствует действительности.
Моляков: Нет, не соответствует действительности.
Гособвинитель Юркин: Вы это сознаете?
Моляков: Я это сознаю, потому что я не писал этого.
Гособвинитель Юркин: А почему вы не писали опровержение?
Моляков: Откуда я буду писать опровержение, из тюрьмы, что ли, я буду писать опровержение. Да и не считал я этого нужным делать.
Гособвинитель Юркин: Но вы же раньше узнали.
Адвокат Глухов: Он только 16 февраля первый раз о деле узнал.
Гособвинитель Юркин: Ну вы же 16 декабря прочли.
Моляков: Я же сказал, что извиняться я за какие-то вещи не намерен. Я ответил на ваш вопрос понятно? И писать опровержений я не намерен!
Гособвинитель Юркин: Я правильно вас понял, что вы не намерены этого делать?
Моляков: Я не посчитал нужным это делать.
Гособвинитель Юркин: Т. е. не посчитали нужным это сделать? Да или нет?
Моляков: Я ответил на ваш вопрос. Я не посчитал нужным это делать. Ну, прочитал и прочитал.
Адвокат Коток: Т. е. можно понимать, что вы согласились?
Моляков: Нет, нельзя так понимать, что я согласился. Я имею другую точку зрения.
Гособвинитель Юркин: А как вы допустили данную статью, информацию? Как кандидат, все выходные данные — ваши.
Моляков: Если бы я был автором статьи, я бы ее подписал. Все свои статьи я подписываю.
Гособвинитель Юркин: Но ведь «Информационный лист Молякова».
Моляков: Там же не сказано «Статья Игоря Юрьевича Молякова». Там сказано «Информационный листок…»
Гособвинитель Юркин: Но — Молякова.
Моляков: Ну и что? «Информационный листок Молякова» может быть любого объема, и в нем может сообщаться любая
Гособвинитель Юркин: Но вот я же читаю, здесь всюду Моляков!
Моляков: А вы не обратили внимания, уважаемый прокурор, что это просто-напросто листовки? Это уже потом «притянули за уши», чтобы представить их как средство массовой информации.
А вы не обратили внимания на то, что каждый раз листовка называлась по-другому: «Взгляд в упор», «Прямой взгляд» и так далее, и так далее — это стиль, принятый моей издательской группой, которая работала, к работе которой я не имел никакого отношения. А вот что они написали, они могли написать «Информационный листок Молякова», «В поддержку Молякова», «Голосуем за Молякова» и т. д.
Гособвинитель Юркин: Из вашего предвыборного фонда. Значит, вы знали, что такой листок существует?
Моляков: Я знал, что такая группа работает, потому что сам попросил… А вот о том, что они пишут? Еще раз вам повторяю, я в эти дела не вмешивался и никаких указаний не давал. Что писать, как писать, сам ничего не писал.
Гособвинитель Юркин: Но сами-то вы знали, что они там пишут?
Моляков: Нет, не знал!
Гособвинитель Юркин: Что они будут выпускать какие-то информационные материалы?
Моляков: И не вмешивался в их дела.
Гособвинитель Юркин: Ну, вы знали, что какие-то листовки выпускались?
Моляков: Я еще раз говорю — да, знал, я попросил их о том, чтобы они их выпускали.
Гособвинитель Юркин: То есть по вашему указанию?
Моляков: Я попросил, чтобы эта продукция выходила и появлялась.
Гособвинитель Юркин: То есть если бы вы не попросили, она бы не появлялась?
Моляков: Ну, не попросил бы — не появлялась бы, конечно. Что ж теперь?
Гособвинитель Юркин: Вы слышали показания Малиновой, что деньги проплачивались из фонда вашего по вашему указанию… Она производила оплату продукции на предприятии.
Моляков: Очень простая вещь. Вот у меня сотовый телефон, я нахожусь в районе, мне звонит, например, Малинова, и говорит: «Слушай, Игорь Юрьевич, материал готов, надо проплачивать». — «Ну, проплачивай». И все. Вот это такое согласование.
Гособвинитель Юркин: А платить?
Моляков: Да, по телефону согласовывали со мной.
Гособвинитель Юркин: И что, прямо говорилось, у Лошакова надо печатать?
Моляков: В каком смысле? У него там разная литература издавалась.
Гособвинитель Юркин: Ну, он разное издавал или только этими листками занимался?
Моляков: Мой бухгалтер только этими листами занимался.
Гособвинитель Юркин: Малинова?
Моляков: Да, Малинова. Но она не только этими информационными листами занималась. Потому что были изданы и разные маленькие объявления различные о том, где будут встречи.